– Чего тебе чесать-то, все дыбом стоит?
– Ой, скажете! А у некоторых три волосины, вот они и завидуют.
На этих словах подушка, запущенная Фридой, летела прямиком в Ронькину голову.
– А на тебе все равно никто не женится, – кричала сестра и пряталась за стул.
– Я тебе покажу, не женится. Посмотрим, кто женится на тебе! У тебя вон волосы торчком и ноги кривые.
– А это меня не портит, это такая фигура, чтобы туфли на каблуках лучше смотрелись.
Ронька ни из-за чего не расстраивалась, ну да, немножко ноги буквой Х.
– Это моя изюминка!
И откуда только слова такие знала.
– Сейчас, нарву укроп в огороде и сяду пороть, – говорила она Фриде, не вылезая из-под стула, и пулей летела из дома.
Через полчаса Фрида шла искать несносную сестру. Ронька кружилась по огороду в танце. Раскланивалась, улыбалась несуществующим кавалерам, высоко поднимала руки, голову держала слегка набок.
– Ронька! – что есть силы орала Фрида. – Совсем очумела, ты что, клоун?
– Иду, иду. – Ронька хватала сорванный укроп, приглаживала волосы и неслась в дом пороть пиджак.
Лет с тринадцати она стала необыкновенной выдумщицей. То есть она ею была и раньше, но как-то это не отражалось на других.
– Ой, девчонки, – говорила она во дворе, – нужно срочно домой. Отец совсем ничего не видит, пойду дошивать бальное платье Витковской.
– Иди ты?! – удивлялись подружки. – Это отец тебе такие платья доверяет? Для самой Витковской?! Брешешь все!
– Я брешу?! Да я давно уже за отца все шью! Вы же видите, он весь согнутый, за машинку влезть не может.
И это так и было. От постоянного сидения за швейной машинкой Моисей действительно согнулся, ходил он с трудом и выглядел старше своих лет. Ронькины подруги не могли этого не заметить.
– Да хотите, вам что-нибудь сошью?
– А ты точно сможешь? – сомневалась Люська, Ронькина закадычная подружка. – А вдруг материал испортишь?
– Я испорчу? – Ронька шумно возмущалась. – Да тебе весь двор завидовать будет. И потом совершенно бесплатно. Тащи материал. Что у тебя там: шерсть, шифон?
– Крепдешин.
– Вообще плевое дело! В цветочек?
– Однотонный.
– Вообще дело! Еще розу тут такую на плечо пришпандорим.
Люся вздыхала.
– Ронька, уверена?
– Да чего ты, в самом деле? Во, видишь, на мне блузочка? Тоже сама.
– Ты ж говорила – дядя Моисей.
– Когда я говорила?
– Да еще в прошлом году!
Ронька задумалась.
– Ой, вспомнила, стеснялась. И потом, отца жалко. Как же скажешь, что все сама, а он уже и не в силах. Люська, тащи материал, пока не передумала.
Роня и впрямь все время крутилась рядом со швейной машинкой отца, но особо не вникая и не глядя, что это там папа строчит. Иногда, правда, отец сам говорил:
– Ронь, посмотри, как воротник хорошо получился, это потому, что я флису подложил. Или здесь, смотри, рукав. Это я такие подплечники сам придумал. А то у покупных костюмов, так что? Ватин! Это же кто такое будет носить? Нет, у Моисея Бреннера своя технология. Ронька, смотри, всем секретам тебя научу.
Ронька не смотрела, ей было куда смотреть без этого. Это ж сколько интересного на свете!
– Несобранная, жуть! Шило в одном месте, – Фрида ругалась на сестру с утра до ночи, но Роня пропускала все мимо ушей.
– Что это ты тут делаешь? – Фрида заметила в руках у сестры розовый крепдешин. Сыну Фриды и Соломона только-только исполнился годик. Семья Куртов жила вместе с родителями, и Фрида, как и раньше, заодно воспитывала и Роню.
– Люське платье шью, на день рождения наденет.
– Ты? – Фрида аж онемела.
– Нет, ты, – огрызнулась сестра.
– Да ты посмотри, у тебя все уже вкось пошло. Давай скорей отца позовем, может, еще что-то можно исправить.
– Ты что! – Ронька схватила куски материала. – Я сама, сейчас что-нибудь придумаю.
– Да где ты тут придумаешь? Давай уж хотя бы вместе.
Фрида села рядом с сестрой.
– С чего тебе в голову-то пришло?
– Да ты понимаешь, я вроде все себе представляла, в голове-то, а как начала резать, все и пошло в разные стороны, – Ронька сидела вся красная, руки тряслись, но работу не бросала. Правда, от помощи сестры тоже не отказалась.
Сестры, как смогли, собрали для Люськи платье. Роня надела на себя.
– Да, не получилось, – вздохнула она. – Но ничего, знаешь, я ее как-нибудь уговорю.
– Да как же ты уговоришь-то?! – не понимала Фрида. – Тут зад короче, чем перед, и вырез кривой.
– Придумаю что-нибудь. Ты, Фрид, только не расстраивайся и родителям не говори. Я разберусь, вот увидишь.
«Вот характер», – удивлялась сестра. И действительно, перевязала платье красивой ленточкой, сунула под мышку и пошла демонстрировать Люське. Ни тени сомнения.
= 7 =
Родители тоже удивлялись на бесшабашную девчонку.
– Нэха, как для нее искать жениха, я не представляю?
– Думаю, эта сама приведет, нас ждать не станет.
– А какая она сообразительная, Нэха, ты заметила? И у нее есть вкус. Ты видела, как она подбирает кофточки к своему сарафану? Нет, это удивительная девочка, Нэха. Жалко, она не желает учиться дальше. А с другой стороны, она интересуется шитьем. Кто-то же должен перенять мое искусство. Пусть это будет наша Рахиль. Нэха, а какая она красавица. Она похожа на меня.
Нэха с улыбкой качала головой. Главное, что внешне она, конечно же, похожа на Нэху. Ну, только ноги в отца, вот не повезло девчонке, но главное, Роня совершенно не расстраивается по этому поводу.
– Санька, я такой маскарадный костюм себе сошью, ни за что меня не узнаете, такая идея в голове родилась.
– Ронька, расскажи, кем будешь? Зуб даю, никому из ребят не выдам. Я, например, буду Робин Гудом.
– Ну и дурак, что рассказал. Не, не скажу ни за что! А то так неинтересно.
– Да ну тебя, я ж к тебе как к другу!
Ронька над маскарадным костюмом корпела целую неделю. Уж вся семья включилась в работу, и Моисей выкройку помог сделать, и Фрида подол подшивала, чтоб поаккуратней было.
Костюм маленькой разбойницы из сказки Андерсена «Снежная королева» действительно удался на славу. Пышная коричневая юбка, фисташковая кофта, сверху жилетка в цвет юбки. На голову Роня повязала платок, как заправский бандит, лицо разрисовала сажей, за пояс юбки воткнула картонный ножик.
