Настена вздохнула и пошла искать дочь.
= 4 =
– Фекла, подь ко мне, – Таисия нашла Феклу на скотном дворе, та убирала за поросятами.
– Тайка, стряслось что? На тебе лица нет.
– Ой, сеструха, стряслось. Батька меня просватать хочет.
– Батюшки-светы, – Фекла отерла руки о подол фартука. – Да пойдем в дом, расскажешь подробно.
– Да чего там рассказывать. Да если бы еще за кого! За Тимоху Субботина!
– Да уж! Не первый красавец, – Фекла покачала головой. – Тайка, – хлопнула она сестрицу по плечу. – А может, и ничего! Зато делай что хочешь, он все равно все время в другую сторону смотрит. – И Фекла начала хохотать без удержу.
– Че зашлась? Тоже, нашла смешное. Твой Андрей, поди, смотрит куда надо.
– Ну и достается мне на орехи почем зря. Вчерась опять слегка поучил меня. Степка приобнять пытался, – Фекла опять прыснула. – А он, знаешь, парень горячий. Короче, я особо не сопротивлялась. А тут и Андрей нарисовался, будь ему неладно. Степка-то убег. А мне досталось. – Фекла спустила кофту с плеча, и Тайка увидела огромный синяк.
– Ой, мамочки, – ахнула она.
– Никакие не мамочки. Обычная семейная жизнь, Тайка. Поэтому главное, чтоб мужик был с достатком, дом тебе предоставил, чтоб с голоду ни ты, ни ребятишки твои не пухли. А там разберешься. Найдешь для счастья и не косого, не рябого. Закоулков в деревне достаточно, – подмигнула Фекла сестре.
– Ой, и когда ты все успеваешь? Ты все время на сносях, пузом все углы сшибаешь.
– А это мне, сеструха, вообще никогда не мешало. Погоди, в подпол залезу, молока достану, да попьем с хлебом. Я свежий испекла.
Сестры смачно ели еще теплый, вкусно пахнущий хлеб и запивали молоком.
– Фекла, че я пришла-то: убегу я. Меня Сергей Ковалев позвал.
– Это Дуськи-прачки сын, че ли? Ну ты дала! Отец проклянет!
– Думаешь?
– Уверена.
– А и ладно, и так проживем.
– Так они, Ковалевы-то, сами у родни живут. Сергей твой спит под полатями. В избу только ночевать приходит. И ты, что ль, туда же? Под полати? А среди дня где бегать станешь? – Фекла откусила большой кусок хлеба. – Отец ведь, если осерчает, на порог тебя не пустит. Ты ж его знаешь. Тем более если он Субботиным уже обещание дал. Ой, девка, понаделаешь ты дел.
Фекла серьезно посмотрела на сестру.
– Благословения тебе своего не дам. Не по нутру мне твои решения. Обидишь стариков наших. Да хуже того – опозоришь.
– Фекла, родненькая, – Тайка заплакала, – не люб мне этот Тимоха постылый! Ты-то меня пойми.
– А Сергей твой чем лучше, объясни ты мне?! – Фекла в сердцах вскочила и разлила молоко. – Тьфу ты, мать честная! Только что не косой, а так и росточка небольшенького, и носяра – о какой. Поди, и дети такими народятся.
– Носаты не косаты.
– А и то правда, – легко согласилась Фекла.
– Перед отцом иди повинись. Хоть расскажи ему про свое, про то, что на сердце. Может, поймет. Хоть сватовство отменит.
– Нет, так убегу!
– Не дури, девка, не позорь семью. Не наживай врагов ни себе, ни семье нашей. Все пострадаем. Ради чего, скажи ты мне?
– Я по любви замуж пойду. И к Степке, как некоторые, бегать не стану, – с вызовом посмотрела на сестру Таисия.
– Ой, девка, не зарекайся. Жизнь, она знаешь какая. И Сергей твой кто? Что мы про него знаем? Только то, что в ногу со временем идет. Это дело. Тут ничего сказать не могу. Так бы сама пошла, родителям рассказала. А так, все ж на механизатора выучился, на МТС работает. Глядишь, и нам какая скидка от него достанется.
– И здесь выгоду нашла.
– Да для тебя, глупая, выгоду смотрю! Пытаюсь хоть какое-никакое оправдание тебе придумать, – Фекла покачала головой. – Ко мне родня-то прибежит, спрашивать станет. Что скажу, чем успокою? Ой, Тайка, подумать страшно. Хоть бы уж отец от гнева дом не порушил.
– Не порушит. Он свое бережет.
– Мать бы не убил, – тихо добавила Фекла и в упор посмотрела на сестру.
Таисия молчала. В душе и она боялась за мать, понимала, ей удар на себя принимать. Первой достанется Настене. Но решимость не ушла.
– Пойду Сергея искать. Он как раз на станции должен быть, трактора к страде готовит.
= 5 =
Отец простил дочь только через год, после рождения ребенка. И то не сам пришел, не позвал. Нет, обида была уж больно сильна. Но послал щедрые дары. Телку, козу да двух гусей. А Настена сшила мальцу пуховое одеяльце да думку.
По-хорошему, Тайка с ребенком да с мужем тут же должна была бежать бегом в отчий дом, кланяться, руки целовать, прощения просить. И сделала бы точно так. Если бы ребенок был здоров.
Колька родился слабеньким, орал что есть мочи круглые сутки.
– Не выживет, ой, не выживет, – причитала над ним Таисия.
Фекла крутилась рядом, как могла помогала сестре. Но и она видела: не жилец. Сама она похоронила к этому времени троих детей. Такая беда была обычной для деревни того времени. Но ее дети умирали от болезней в детском возрасте. Чтобы вот такими слабенькими рождались, такого у сестры не случалось. На свет нарождались крепышами, любо-дорого смотреть.
Почему Колька родился таким слабеньким? Или недоедала Таисия, или мерзла в худой баньке, кто его знает. Может, и тосковала по родительскому дому. Только получили то, что получили.
– В церкву поедем. Окрестить его нужно, – подытожила Фекла, еще раз рассматривая орущего Кольку на вытянутых руках.
– Обалдела, – с замиранием сердца ответила перепуганная Таисия. – Февраль на дворе, мороз лютует. Не довезем.
– Значит, на то божья воля. А если довезем да окрестим, все изменится. Кроме как на Бога, не на кого нам теперь уповать.
Фекла пригнала лошадь с дровнями. Закутали как могли ребенка в новое пуховое одеяльце, и бабы поехали за десять верст в ближайший приход.
Пурга мела, ни зги не видно. Таисия несколько раз и сама с жизнью прощалась, да и сомнения ее брали, а дышит ли ребеночек, но до прихода добрались.
Отец Ферапонт совершил обряд, прочитал молитвы, положенные по этому поводу.
– На все воля Божья, дочери мои. Молитесь, и снизойдет к вам Господне благословение.
Уже по дороге домой вдруг выглянуло солнце. И Колька не орал как оглашенный, а тихо сопел в одеяльце.
– Че, Тайка, живой? – окликнула Фекла.
– Спит, – с теплой улыбкой ответила сестра.
С этого дня ребенок начал и есть хорошо, и тельце налилось. Правда, неспокойным все ж остался. Да это уж и ничего. Главное, на поправку пошел.
