Теперь она понимала, что в какой-то мере те слезы неожиданно помогли ей. Потрясенная, полная раскаяния, Лори сказала:
— Какая же я эгоистка, Сара. Скажи мне, что я могу сделать?
— Делай все, о чем просит тебя доктор Донелли, — ответила Сара. — Веди дневник, это ему поможет. Перестань противиться ему. Старайся помогать ему на сеансах гипноза.
— Хорошо, похоже, я все выяснил, — деловым тоном сказал Доуди, прервав воспоминания Сары. — Можно считать, что медицинское заключение уже почти готово.
Сару ободрило то, что он сделал акцент на «медицинском заключении». Ясно, что он понял, на что нужно будет делать упор при защите.
— Ты будешь бить на нервный срыв, затуманенное сознание? — спросил он.
— Да. — Она помолчала. — Что за человек был этот Грант? Он был женат. Почему его жены не было в ту ночь дома?
— Она работает в Нью-Йорке в бюро путешествий и, вероятно, всю неделю живет в городе.
— А разве в Нью-Джерси нет бюро путешествий?
— Да, думаю, есть.
— А не мог этот профессор, пользуясь отсутствием жены, соблазнять своих студенток?
— Мы думаем об одном и том же.
Неожиданно библиотека с пестрыми книжными шкафами из красного дерева, с семейными фотографиями, картинами, с голубым ковром восточной работы, с мягкими кожаными креслами и кушетками наполнилась привычной атмосферой, царившей в ее маленьком душном кабинете прокурорского офиса. Старинный английский письменный стол отца превратился в потертую реликвию, она проработала за этим столом почти пять лет.
— Недавно суд признал подсудимого виновным в изнасиловании двенадцатилетней девочки, — сказала она Моуди.
— Я думаю! — воскликнул он.
— По официальным данным, жертве двадцать семь лет. Она страдает расщеплением личности, и ей удалось убедить суд, что ее изнасиловали, когда она была в образе двенадцатилетней девочки и не могла дать добровольного согласия на половое сношение, как об этом было заявлено подсудимым. Он был признан виновным в изнасиловании человека, по заключению, умственно неполноценного. Приговори был обжалован, но суть в том, что суд поверил свидетельским показаниям женщины, страдающей расщеплением личности.
Моуди подался вперед с проворностью охотничьей собаки, взявшей след.
— Ты это к тому, чтобы представить убийцу в роли жертвы?
— Да. Элан Гран был чересчур внимателен по отношению к Лори. Когда во время похоронной службы в церкви она упала в обморок, он бросился к ней. Он предложил отвезти ее домой и побыть с ней. Вспоминая все это, я думаю, не было ли это участие чрезмерным. — Она вздохнула. — По крайней мере, это может служить отправным пунктом. Пока мы располагаем немногим.
— Для начала это очень неплохо, — уверенно сказал Моуди. — Мне нужно кое-что выяснить, и затем я отправлюсь в Клинтон и начну копать.
Вновь зазвонил телефон.
— Софи подойдет, — сказала Сара. — Дай Бог ей здоровья. Она переехала к нам. Говорит, что нас нельзя оставить одних. Теперь давайте обговорим условия…
— Об этом мы условимся потом.
— Нет, — твердо сказала она. — Я знаю вас, Брендон Моуди.
Постучав в дверь, заглянула Софи.
— Извини за то, что помешала, Сара, это опять звонит агент по продаже недвижимости. Она говорит, что у нее важное дело.
Взяв трубку, Сара поздоровалась с Бетси Лайенс и выслушала то, что та сказала ей. Наконец она медленно произнесла:
— Думаю, что я вам обязана этим, миссис Лайенс. Но буду с вами откровенна. Эта женщина не сможет ходить сюда и осматривать дом. В понедельник утром нас не будет, так что приходите с ней в промежутке с десяти до часу, и другой возможности у нее не будет.
Положив трубку, Сара пояснила Брендону Моуди:
— Одна покупательница все никак не может решиться на покупку этого дома. Похоже, теперь она твердо настроена купить его за полную цену. Она хочет его еще раз осмотреть и, как она говорит, согласна ждать, пока мы не освободим его. Она будет здесь в понедельник.
54
Панихида по профессору Гранту состоялась в субботу утром в епископальной церкви св. Луки, расположенной неподалеку от клинтонского студенческого городка. Педагоги и студенты собрались вместе, чтобы отдать последнюю дань уважения любимому преподавателю. В своем прощальном слове ректор говорил о светлом уме Элана, о его душевной теплоте и щедрости.
«Он был незаурядным педагогом. От его улыбки на душе становилось светлее… Он помогал людям становиться добрее и лучше… Он всегда чувствовал, когда кому-то было тяжело. Он всегда как-то мог помочь».
Брендон Моуди присутствовал на церемонии в качестве наблюдателя. Он с особым интересом следил за вдовой Элана Гранта, которая была одета в скромный на вид черный костюм с ниткой жемчуга. С некоторым удивлением для себя Брендон отметил, что с годами у него развилось безошибочное чувство моды. На преподавательскую зарплату, пусть даже с тем, что она получала в своем бюро, Карен Грант вряд ли могла себе позволить шикарно одеваться. Может быть, она и Грант получили богатое наследство? На улице было сыро и ветрено, однако она пришла в церковь без пальто. Значит, она оставила его в машине. В такие дни на кладбище обычно страшно холодно.
Следуя из церкви за гробом, она плакала. «Красивая женщина», — подумал Брендон. Он с удивлением увидел, как Карен Грант с ректором и его женой села в первый лимузин. Никого из членов семьи? Ни одного близкого друга? Брендон решил продолжить свое участие в церемонии. Он пойдет на погребение.
Ответ на свой вопрос о пальто Карен Моуди получил именно там. Она вышла из лимузина в длинном норковом манто от Блэкглама.
55
Совет «Церкви в эфире», насчитывавший двенадцать членов, собрался в первую субботу месяца. Не всем из них пришлись по душе те резкие перемены, которые произошли в часовой передаче с приходом преподобного Бобби Хоккинса. «Чудесный колодец» представлялся старшему члену совета настоящим богохульством.
Зрителям предлагалось написать в письмах о своем заветном желание. Письма помещались в «колодец», и перед заключительным гимном преподобный Хоккинс, простирая над ним руки, проникновенно молился во исполнение этих желаний. Иногда он приглашал в студию кого-либо из своих телеприхожан, обратившихся к нему за чудом, для особого благословения.
— Ратланд Гаррисон, наверное, в гробу перевернулся, — сказал Бику старейший член совета на месячном собрании собора.
Бик холодно посмотрел на него.
— Мне кажется, пожертвования значительно возросли.
— Да, но…
— Что «но?» Нами выделено больше средств больнице и дому престарелых, южноамериканским сиротским домам, о которых я всегда заботился лично, больше людей обратились к Господу.
