Мысль о девичнике Олинку не вдохновляет, но я заверяю, что её бесценная помощь слишком бесценна, чтобы злоупотреблять, и, преодолевая почти ощутимое сопротивление, отключаюсь.
— Через сколько перезвонит? — спрашивает Антер, высвечивая на окошке часы. — На что ставишь?
— Час? — предполагаю.
— Может и продержится, если не придумает чего-нибудь сверхважного.
— А мы в это время будем очень заняты и не сможем ответить, — улыбаюсь. Отводит взгляд. Что-то перестаралась я с шуткой, наверное.
— Это правда? — вдруг спрашивает, не успеваю сообразить, о чём он, как поясняет: — Что тебе хорошо?
— А тебе? — удивляюсь. — Плохо, что ли?
Предпочитает улыбнуться.
— А ты в курсе, что она из-за тебя изводится? — не удерживаюсь.
— Угу, — мрачнеет слегка. — Из-за надписи моей и… — замолкает.
— Что и?
— Можно, не буду рассказывать, как она меня осматривала и какие вопросы задавала? По-моему, ей Корнель не разрешил меня оставить, она хотела.
— Почему не разрешил? — удивляюсь, прикусываю язык, вот дура, зачем лезешь с расспросами на эту тему…
— Неэлитный, — пожимает плечами.
— Хм, ну если она рассчитывала, что буду делиться, то просчиталась, — говорю, сжимаю его руку.
— Слава богу, — едва слышно.
— Ммм, давай забудем об Олинках. Нужно где-то остановиться. Купаться будешь?
— Под душем, — улыбается.
— Ну чего ты упрямишься! Купайся в брюках.
— Вот ещё.
— Тогда без!
Смущается, усмехается.
— Купайся ты, а я полюбуюсь.
И что вот ему ответить?!
Антер
Мы уже далеко отплыли, здания сменились небольшими природными вкраплениями. Тали находит какую-то пустую бухту, направляет яхту туда. Ещё немного, и не удержусь, полезу в этих дурных брюках плавать. Жара, да и вообще…
Останавливает, вода чистая, прозрачная, слегка красноватая, неглубоко, пахнет солью и водорослями, ни ветерка. Оказывается, иногда можно почти забыть о чипе. Почти поверить, что свобода совсем рядом, вот она, прикоснись рукой…
Тали зачем-то забегает в каюту, возвращается без очков, оглядывается, будто снова собирается звать меня купаться, но передумывает. Формирует полупрозрачную лесенку, легко слезает и падает на спину в воду.
— Какой кайф! — кричит оттуда. Стою, облокотившись на перила, смотрю на неё сверху, представляю… Ну, пожалуй, то, что представляю, ей лучше не знать. Ведь буду же скучать, как же я буду по ней скучать… Даже просто по её обществу, по таким замечательным часам, проведённым вместе.
И с чего ты снова решил, что тебя действительно отпустят, что это всё на самом деле — а не очередная игра? Вчера тебе такой отменный спектакль показали, почему думаешь, что сегодня не просто смена репертуара?
Сколько там месяцев осталось, в которые ей необходимо видеть тебя рабом… По совершенно неясным причинам. И для чего тогда такие передышки, после которых так тяжело возвращаться обратно в грязь, боль и унижения…
Отгоняю эти мысли, не хочу думать об этом сейчас, хочу наслаждаться тем, что есть. Сегодня я свободный, пусть и в пределах яхты. Пока госпожа не передумает.
Красиво так плавает, ныряет, может, надо было подобрать эти чёртовы плавки?
Бортовой сетевик сообщает о звонке от Олинки. Смотрю на часы — сорок девять минут.
— Тали! — зову. Поворачивается, машет рукой. — Ты почти выиграла!
— Что? — переспрашивает.
— Олинка звонит.
— Что?
— Олинка! — кричу громче.
— Не слышу! — показывает. Подойди, мол, поближе.
Вот лиса, улыбаюсь, посылаю всё к чертям, спускаюсь в воду. Высохну. Плавание — вроде из тех умений, которым раз научился, и тело помнит. Действительно помнит, плыву.
Черти, как давно я так не бесился! Хохочем, бегаем, плаваем, брызгаемся, просто забываю обо всём на свете, даже забываю сообщить, что Олинка звонила. Ну да она слышала, уверен, не хуже, чем я её. Даже забываю про брюки, которые, конечно, не самая удобная одежда для купания, но впервые за шесть лет… Как-то хозяева попадались не слишком жаждущие видеть развлекающегося в воде раба. Да и где бы то ни было развлекающегося… Часа полтора, не меньше, пока даже такое тёплое море начинает холодить, пора сушиться, плывём наперегонки к яхте, как во сне.
Тамалия
Ух ты, даже не предполагала, что будет так здорово.
— А вон и местные аборигены! — слышу голос, на берегу детвора лет до десяти, смеются, указывая на нас, мы тоже смеёмся. Оказывается, иногда можно и забыть, где находимся. Правда, вспоминаю, что возле детворы непременно могут взрослые появиться. Рабы в ошейниках для развлечений, рабы-телохранители… На Тарине расслабляться нельзя.
Пора плыть дальше, мы и так уже насквозь просолились, Антер будто совсем расслабился, даже не замечаю обычной скованности, которая всегда хоть немного, но присутствует. По крайней мере, притопив меня, не спешит извиняться, какое счастье. Да и я что-то забываться начинаю, он же сильный, пару раз чуть не применила какой-нибудь из приёмов, которыми с Леркой или Райтером могла бы баловаться. Боюсь, не понял бы, если бы я вдруг начала ему руки профессионально заламывать. Приходится следить за выработанными на тренировках рефлексами.
Стаскивает меня с лесенки, позволяет стащить себя… Если бы действительно держался, я бы, без нажатия на какой-нибудь нервный центр, оттуда ни за что не отодрала, но он так мило поддаётся, якобы ничего подобного, всё честно, зато пропускает меня первой, догоняет, мчимся в каюту, на ходу мысленно подаю команду выруливать из бухты.
Возле душа с улыбкой отступает, мягко проводя рукой — пропускаю, мол. Ох и натекло с нас, особенно с его брюк. Захожу. Ощущаю странное разочарование. Сейчас бы вместе…
Обрываю себя. Не нужно нам этого. Не сейчас, не здесь. Да и его по-прежнему при мыслях об Амире с Олинкой передёргивает. Не хочу, чтобы ещё и от меня начало…
Смываю поскорее соль, даже не снимая купальника, выхожу, надо же, полотенце принёс, моя ты отрада. Благодарю, уступаю душ, иду к комбайну — голодно как-то, после такого-то веселья. Возвращаю на место бинокль с очками, обновляю крем, беру на всякий случай тюбик снимающего ожоги с собой, по-моему, плечи Антера всё-таки слишком красные.
Падаю на носовой диван, рассматриваю окрестности, по-прежнему ничего странного, выруливаем в положенный фарватер, задаю обратный курс. Солнце перевалило за середину, жара, хоть в каюту прячься да климат-контроль включай.
Обнаруживаю три пропущенных от Олинки и один от Свеллы, вот сговорились, то сидишь одна никому не нужна, то занята — и сразу все на горизонте обнаруживаются, планы строят. Точно ментальные маячки…
