С утра подскакиваю от ощущения… проспала!
Чёрт, с этими нервами и бессонными ночами…
— Антер! — кричу, вылетая из ванной и на ходу завязывая пеньюар. Сбегаю по лестнице — он внизу, в гостиной на диване, уж не знаю что делал — поднимается навстречу.
— Госпожа?
— Ты почему меня не разбудил? Разве не знаешь, во сколько занятие… — замолкаю, так как взгляд испуганный, ну вот вспомни ещё про рабские обязанности.
— Вы не приказывали… госпожа… — бормочет, извиняется, хватаю за руку:
— Прости, действительно не приказывала; ты же знаешь, на сколько нам, если вдруг ещё раз просплю — буди, пожалуйста!
Кивает, бегу на кухню, в комбайне ждёт завтрак, видимо, давно ждёт.
— Спасибо, — улыбаюсь, моя ты радость, — сам не голодный?
Качает головой, подходя.
— Иди одевайся.
Перехватываю поскорее, запиваю на ходу.
— Как? — спрашивает.
— Покрасивее, — смеюсь. — Нравится слушать, какой ты у меня красавец!
Смущается. Лечу наверх, вот чёрт, как в такой ситуации к убедительной истерике подготовиться? Наскоро надеваю любимые брюки, за окном жара, поэтому жакет не беру, ограничиваюсь футболкой. И краситься, пожалуй, не буду, припухшие после вчерашнего глаза сегодня пусть сыграют на меня. Сушу волосы.
Антер уже внизу, пожелание выполнил, красиво оделся, я с недосыпу и не накрашенная ощущаю себя рядом с ним совсем блёклой. Посылаю к чёрту ассоциации, на роль настроиться нужно, а по сценарию мы весь день рыдали. Остальное… ну и пусть видит меня не только в красивых платьях да вечернем макияже, может, трезво посмотрит.
Ох, как же не хочется, чтобы он трезво на меня смотрел!
Чёрт, в очередной раз одёргиваю себя. Антер вдруг подходит, подаёт поводок…
— Ты чего? — спрашиваю, все прочие мысли из головы исчезли единовременно. Я тут о макияже переживаю, а он про поводок раздумывает…
— Ну… — мнётся. — Я подумал…
— Не надо такого думать, я эту гадость взяла для самых крайних случаев, когда не вижу другого способа обезопасить тебя от… ублюдков.
Вспыхивает, закусывает губу. Выбегаю из дома, сегодня воспользуемся гравикаром.
Антер
Так и не отправляет гулять с Анитой, только настроение у хозяйки резко портится… Вдруг вспоминаю, она же вчера говорила о том, что сегодня на занятии «добавит», чтобы я не пугался. Не пугаюсь. Я в шоке! На самом деле, в шоке все, но я, пожалуй, больше них — потому что она предупредила, что так будет, и не могу поверить, неужели это всё — притворство, неужели просто хорошо спланированный спектакль, который занял почти целое занятие?
Чёрт, если ты так умеешь, то как вообще узнать, когда правду говоришь?!
— Ишь, как проняло, — шепчет Анита, кошусь, но не отвечаю. — Это у неё всего лишь пульт отобрали, им бы чип в голову… чтобы представили себе, что такое настоящая боль.
От этой мысли становится совсем не по себе. Ей, и в голову чип? Да она же не выдержит и дня! Никому не позволю!
— Эй, что с тобой? — удивляется Анита. Вот пристала. Хочу сказать, что госпожа сильно переживала, но останавливаю себя. Кто её знает, что можно говорить, а что нельзя. У неё свои какие-то заморочки по этому поводу…
— Тебе нравится твой чип? — спрашиваю. Все носятся вокруг Ямалиты — нашего шепота и не слышно.
— Очень, — фыркает. — Жить без него не могу.
— Так зачем другим желаешь?
— Ну ты… странный. Я же госпоже твоей! Она же в руках твой пульт держит, не забыл? На кнопочки нажимает… И небось не раз в месяц, как моя.
Вдруг осознаю, что Ямалита за всё это время ни разу — ни разу! — не нажала. Нет, пожалуй, не буду я это говорить Аните. Помню, нельзя ни о чём рассказывать — что бы ни увидел и ни услышал в её доме…
— Лучше бы пожелала, чтобы они все исчезли… чипы.
Вместе с некоторыми хозяевами. Как-то странно Анита на меня смотрит… что я такого сказал? Однако госпожа Кларна бросает на нас недобрый взгляд, и мы замолкаем.
Свелла замечает, и Анита, кажется, пугается. Нельзя разговаривать на занятии, неужели её накажут? Впрочем, почему «неужели». Очень даже достойный повод.
Смотрю на Тали, слушаю, как она пересказывает события на вечеринке… не знаю, что и думать.
— …Я же до того, как на Тарин переехать, три месяца лечилась! Ну в смысле… Медкабина-то сразу же со всем справилась, если бы не это, я бы, наверное, и до сих пор не отошла. Но как только вспоминала — сразу колотить начинало. Я же поэтому и решила… перебраться туда, где женщин никто и никогда обидеть не посмеет… — рассказывает. Да, насколько я понял, сюда ходят только те, кто пострадали на других планетах, а Тарин в этом отношении вполне надёжен… если ты не рабыня.
Странные у меня ощущения. С одной стороны, вдруг так захотелось обнять, сказать, что всё позади, что никому в обиду не дам… С другой — после такого спектакля как-то и сомнения мелькают. Не замечал, чтобы её прикосновения раздражали, но зачем обманывать? Впрочем, я-то к ней не прикасаюсь, только она ко мне. Да и что с этим чипом грёбаным могу обещать… Достаточно кнопку нажать, и делай со мной что хочешь.
Руководительница приносит воды, кажется, предлагает успокоительного, от чего госпожа отказывается, зато Свелле приходится оправдываться, говорить о том, что это была шутка и никто ничего плохого не хотел, госпожа Кларна журит её, мягко, но настойчиво — что она-то должна понимать, каково для девушки, пережившей одно нападение, даже в шутку попасть под другое, и Свелла понимает… Странно всё это.
Под конец Тали идёт умыться и привести себя в порядок, все продолжают обсуждать случившееся и говорить о том, как хрупка человеческая психика. Не перестаю поражаться. Хотя чему тут поражаться, рабов никто и нигде за людей не считает, разве не привык ещё? Какая у нас, к чёрту, психика.
Занятие заканчивается, Свелла подходит к нам, ожидая Тали, смотрит недовольно на телохранительницу:
— Анита, это что за разговоры?
— Простите, госпожа… — бормочет та, опустив голову. — Этого больше не повторится…
— Ты понимаешь, что я вынуждена тебя наказать?
Анита кивает. Кажется, я начал отвыкать от такого. Отворачиваюсь, слышу, как Анита стонет — видимо, лёгкий режим, не упала, только за голову схватилась. Появляется Тали, глядит с недоумением:
— Что случилось?
— Наши рабы разговаривали во время занятия, — сообщает Свелла.
— Не заметила.
— Ты своего тоже должна наказать, чтобы не повадно было.
— Я даже не видела, что он разговаривает. И вообще предпочитаю эти вопросы дома решать.
— Как хочешь, — пожимает Свелла плечами. — Смотри, избалуешь.
