— Простите, — говорит, — что посмел раздеть вас…
Господи, как на меня смотрит, будто не может решить, то ли пора на колени падать и ноги целовать, то ли и так сойдёт. Хватаю за руки:
— Антер, ты чего?! Спасибо тебе огромное! Мой организм мог с этой гадостью и не справиться!
Конечно, бельё снимать было не обязательно, но ему этого не скажу. Да уж, не так представляла себе, как он впервые избавит меня от лишнего белья…
Тревожно смотрит в глаза, обнимаю, не могу просто рядом стоять… Ты же перепугался наверное… Какое счастье, что не запаниковал, врача или полицию пригласить не решил… Господи, какой же ты у меня молодец!
— Спасибо, — шепчу. Ну почему, почему ты никогда не можешь обнять меня в ответ?!
— Может быть… нужно было вызвать кого-нибудь? — предполагает.
— Нет-нет, — качаю головой, отпуская. Руки в кулаки сжаты… — Ты всё сделал правильно, моя медкабина и не с таким справится, она очень высокого уровня, даже сложные операции проводит. И не требует ежемесячного осмотра, самовосстанавливается. Ни к чему нам посторонние.
— Сложные? — наблюдательный мой. Вздыхаю, надо же, разболталась тут языком.
— Да, — говорю, в надежде, что промолчит. Но спрашивает:
— А с черрадием… не справится?
Боже, как он на меня смотрит, не думаешь же ты, что я всё это время могла облегчить твои мучения и не хотела этого сделать!
— Понимаешь, нужна специальная программа. Её в сети просто так не скачать, должен написать специалист, под контролем врача и именно для этой медкабины. Плюс нужны особые препараты, которые на Тарине я заказывать побоялась бы. Но главное — всё-таки программа. Если будет возможность, обязательно всё сделаю!
— Но… у вас же есть специалист, который обслуживает?
— Угу, только вот живёт он в другом конце Галактики и в ближайшее время на Тарин не собирается.
— И связаться не можете?
— Антер, клянусь, могла бы — давно связалась бы. Всё уберём, не переживай, как только увижу хоть малейший выход, сразу же им воспользуемся! Пойду оденусь…
Подхватываю аккуратно сложенную одежду, убегаю наверх. Господи! Падаю на кровать, зарываюсь лицом в подушку, как же мне не по себе… Господи, волна смущения накрывает с головой, это ж надо так было…
Привожу себя в порядок, лишнее смущение нам ни к чему, будем делать вид, что всё нормально и ничего особенного не произошло. Но как представлю, что он меня раздевал, расстёгивал каждую застёжку, прямо жар по телу бежит. Чем больше представляю, тем жарче становится. Как я в это время выглядела, даже думать не хочу… Нет, к чёрту, он просто поступил в соответствии со своими внутренними принципами.
И даже не захотел меня обнять…
Антер
Не рассердилась, не смутилась, не взволновалась, наоборот, обрадовалась и поблагодарила. Похоже, она совсем не видит во мне мужчину. Ей безразлично даже это: раб исполнил свои обязанности, помог госпоже забраться в медкабину, и ничего больше.
Ты хоть представляешь, каково ощущать твои объятия, точно зная, что под этим тонким, очерчивающим фигуру пеньюаром у тебя ничего нет? Прикосновение к моей груди через эту почти не ощутимую ткань? Я же не смогу тебя просто обнять, потом же придётся разжать руки и отпустить… И если бы ещё быть уверенным, что это не запрещено, ты же обычно разрешаешь себя обнимать, когда хочешь что-нибудь продемонстрировать своим дружкам-подружкам…
Дай мне уже эту чёртову вольную, и я уеду куда-нибудь, где буду стараться тебя забыть, где перестану терзаться твоим безразличием, размышлять об отношении, это же невозможно — постоянно видеть тебя, ощущать, знать, что ты в соседней комнате…
Заткнись, дурак, и займись лучше чем-нибудь.
Что ж это она со своим специалистом связаться не может? Или эта надпись для чего-то ей нужна? Олинку, там, привлечь? Или себе лишний раз напомнить?
Поднимаюсь, но определиться с занятием не успеваю. Тали спускается, отмечаю, что не в пеньюаре, в лёгком спортивного вида костюме, улыбается.
— Что… там случилось, госпожа? — интересуюсь.
— Антер, — смеётся, — ну уж после сегодняшнего точно не госпожа.
Не могу понять, что она хочет этим сказать, паникую. Только не вздумай меня теперь продавать, пожалуйста, лучше я забуду то, что видел…
— Ты чего? — перестаёт улыбаться. Молчу, что я тебе скажу. Всё равно же на решение не повлияю.
— Антер? — настойчиво.
— Продавать будете? — спрашиваю.
— Почему?! — кажется, искренне удивлена. Ну тогда ладно, остальное ерунда. Хоть в подвале запри.
— Ну… «после сегодняшнего», — говорю. — Вам, наверное, неприятно…
— Хм, знаешь ли, если бы ты сейчас прикапывал в садике мой труп, было бы куда неприятнее.
— Всё настолько серьёзно? — пугаюсь.
— А ты как думаешь? Думаешь, я просто так не могла ни до кабины добраться, ни слово сказать? Развлекалась? Господи, Антер, ну почему, почему ты постоянно ожидаешь от меня… — отворачивается, выдыхает. — Ладно, — говорит, — не бери в голову.
— Это Уилла тебя? Отравить решила?
— Нет, расспросить, а потом сделать так, чтобы я всё забыла. Только у меня аллергическая реакция на некоторые препараты.
— О чём? — спрашиваю непослушными губами. Кажется, знаю, о чём.
— Да обо всём. Что я тут делаю, не слышала ли о малолетнем рабе… — смотрит внимательно, опускаю голову:
— Она знает?
— Нет, Антер, я же говорю, на меня не все препараты действуют, как положено. Я хоть и была слегка заторможена, но могла не говорить правду. Сказала, что ничего не слышала, и даже заинтересовалась, где можно себе достать.
Чёрт, что это она мне рассказывает?! Пытаюсь понять, о чём она вообще говорит, зачем ей малолетний раб?!
— В общем, не переживай, всё нормально, надеюсь, от нас с тобой отстанут. Если вдруг что — придерживаешься той же версии, как и договаривались.
Тамалия
Надеюсь, на Антера газ тратить не станут. Тут же можно и пультом обойтись.
Чёрт, надеюсь, у него вообще никто ничего не решит выяснять!
Моя порция ждёт как обычно, только Антер слегка хмурый. До сих пор не до конца успокоился, что ли. Продавать, чёрт возьми! Как же его изводит эта возможность, быть проданным! Ну чем мне его убедить?!
Сидит рядом молча, посматривает, что прямо кусок в горло не лезет, боже, сейчас бы подойти, обнять, провести руками по плечам, забраться на колени…
С трудом доедаю.
— Ну что, — улыбаюсь, — показывай, что там с полем и гамаком.
Встаёт, слегка поведя плечами, выходим в садик.
