— Кстати, не хочешь Аниту отпустить?
— Как я могу её отпустить? Она меня охранять должна.
— Ну я могла бы угостить… пусть причёску сделает, макияж. Прямо здесь.
— Зачем? — искренне поражается Свелла. У Аниты такие же большие глаза. — Она же рабыня.
— Ну просто… — говорю.
— Ты ненормальная, да? — почти с жалостью спрашивает Орида.
— Сама ты ненормальная, — усмехаюсь. — Вы правда не понимаете? Они же ждут от вас только гадости. Стоит сделать что-нибудь хорошее, и они будут вам благодарны до конца жизни!
— Антер тоже тебе благодарен? — слегка насупившись спрашивает Олинка.
— Конечно! Ты даже не представляешь, как… — веду бровями, сама себе противна, какое счастье, что его здесь нет! Как бы я ни просила не обращать внимания, но попробуй не обратить…
— Разбалуются они так! — вступает в спор Орида. Олинка же изрекает:
— Я как-то не задумывалась об этом… Но всё равно гораздо приятнее, когда они боятся и на всё согласны! Это такой адреналин…
— Ну как хотите, — пожимаю плечами. Массаж в четыре руки должен расслаблять и успокаивать, только не в такой компании. Оборачиваюсь к Свелле: — Ты же сама хотела свести Аниту с Антером, вот я и подумала…
— Свести? — переспрашивает Олинка, сердито глядя на Свеллу. Бедная Анита стоит с таким профессиональным лицом, что мне её прямо жаль. Ну прости, милая, хотела и тебе отдых выбить, теперь выкручиваться приходится.
— Ну когда мне надоест, — поправляюсь. — Вот я и предложила её прихорошить.
— Ты же мне обещала!
— Помню, — смеюсь.
— Тебе своих мало? — недоумевает Свелла.
— Мне папа бывших свободных не покупает, а эти элитные кого хочешь выведут своей покладистостью. Они же всё беспрекословно исполняют! Я уже чего только ни пробовала!
— Прикажи не слушаться.
— Пробовала. Всё равно не то. Ничего, вот дождусь двадцати одного года, только вольных буду себе покупать!
— Их для этого и воспитывают, или я чего не понимаю? — недоумеваю. — Чтобы послушными были.
— Ну да, — подтверждает Олинка недовольно. — Но всё равно скучно. А у Антера эта ещё надпись… я как увидела, если бы не папа, прямо там его испробовала бы!
Свелла брезгливо морщится, у меня сжимается сердце, Орида пожимает плечами:
— Да это же рабы! Поимела любого и забыла. Ты бы лучше на нормальных парней внимание обращала, рано или поздно кого-нибудь из них в мужья брать придётся.
— Кстати! — вспоминаю. — А не расскажете мне, чем Халир провинился, за что у него предупреждение?
— Да жениться отказался, — сообщает Свелла, пока Орида буравит меня серо-зелёными глазами.
— И что? — поражаюсь. — Неужели это такой серьёзный проступок, что прямо с планеты выгонять? Он же аристократ всё-таки.
— Ну да, просто девушка забеременеть успела. А это уже серьёзный проступок. Думать надо, а не рабов плодить.
— Почему рабов? — мне совсем как-то не по себе, хорошо, что лежу.
— Ну если от ребёнка родители отказываются, как думаешь, куда он попадает?
— А она отказалась?
— Был бы мальчик, наверное, отказалась бы. А девочку решила оставить.
— А Халир забрать себе не мог?
— А оно ему надо?
— Ну я всё равно не понимаю… а она тоже предупреждение получила?
— За что это? — возмущаются хором.
— Ну вообще-то она в процессе тоже участвовала, или я не знаю чего-то о местной физиологии?
— Она планировала из него мужа сделать.
— Ну так надо было сначала сделать, — настаиваю на своём.
— Ну мужчины обычно не отказываются идти в мужья, если уж так далеко зашло.
— Уж конечно, иначе всех с Тарина повыпирали бы, — хмыкаю.
— Ты что, на его стороне? — недоумевает Орида.
— Я на стороне логики. Вдвоём залетели, вдвоём должны и отвечать. И вообще не понимаю, в чём проблема, она что, бедная? Ну пусть он алименты платит…
— Да при чём тут алименты! Ребёнок должен в семье расти, а у неё мужей пока нет, если бы были, то ему может и сошло бы с рук, а так… Первый жених и отказал, да ещё и с ребёнком, да ещё и до её второго совершеннолетия, двадцати одного года. Вот и получил разбирательство с предупреждением, — вразумляет Свелла.
Что-то у меня такая ерунда в голове вообще не укладывается. Да уж, бедные местные мужчины. Как тут стать нормальными? Впрочем, за свои поступки тоже нужно учиться отвечать.
— А кто она такая? Я её знаю? — спрашиваю.
— Нет, наверное, у неё была затяжная депрессия после родов, в обществе бывать не хочет, после того, как жених сбежал. Для женщины это знаешь, какое унижение? Или ты и этого не догоняешь, со своими инопланетными взглядами?
— Не догоняю, — пожимаю плечами. — Я бы десять других нашла на замену и ещё и сделала так, что он сам пожалел бы, что ушёл. И фиг назад взяла бы!
— Вот это по-нашему, — соглашается Олинка. Ну, допустим, это бравада, мои ушедшие парни как-то вернуться не спешили, хотя, с другой стороны, с большинством из них мы вполне пристойно расстались, не испортив отношений, даже общаемся изредка. Второй вопрос, что и мне никто из них не нужен, впадать в депрессию или делать что-то им назло я уж точно не собираюсь. Равно как и вызывать желание вернуться, нужны мне эти проблемы?
— Её Маралла зовут, — сообщает Свелла. — Маралла Интильская.
Что-то мне эта фамилия напоминает… Вот чёрт, точно, у жены того мужика, хозяина Ирвина, такая же. Значит, родня?
— Так может… как-нибудь заглянем в гости, развлечём? Ну мне конечно неудобно, я с ней не знакома…
— Что ж ты такая добренькая? — язвит Орида.
— Ну это ж ваша подружка, — пожимаю плечами. — Почему бы не поддержать её в тяжёлый период?
— Ну Ориде она точно не подружка, — смеётся Олинка. — Они ж Халира никак поделить не могли…
— Похоже, не захотел он делиться, — шучу.
— А почему тебя так Халир волнует? — недовольно перебивает Орида.
— Это я его волную, — смеюсь.
— Ну да, размечталась.
— Не, я его волную как невеста для Селия, он нас свести пытается.
— Так что там на яхте приключилось? — интересуется Свелла. Ну ты и дура, я всем рассказываю, что не знаю парней… А ты уверена в молчании своих «подружек»?
— Хм, Свелла, — говорю, — я же никому не сказала, что это были именно они. Ты уверена, что стоит?
— Да здесь же все свои, — отмахивается. А рабов ты, как обычно, за людей не считаешь? Ну твои проблемы, твоего братца и дружка.
