Ратибор провёл ладонью по лицу. Он не верил, что столь долгий путь способен окончиться тупиком. Упрямый турич заметался на месте под едкие смешки Касана. Ратибор взглянул на бесстрастную маску, из-под которой лился кашляющий хохот. В порыве ярости турич потянулся к Родии, но тотчас отдёрнул руку. Двое жрецов стали с тронов, но так и застыли, горбатые и висящие на посохах.
– Ты не первый турич, кто прошагал столько вёрст и остался ни с чем, – сказал верховный жрец. – Был и другой изгнанник, что задумал спрятаться от Джовиты.
– Как его звали? – спросил Ратибор.
– Белозар.
– Волхв? Я знал его, пусть знакомы мы не были. Что с ним стало?
– Жертвоприношение.
– Вы выслушали его просьбу, высмеяли его, а затем убили?
– Не злись, Ратибор. Белозар убил себя сам, – Касан указал на дно каменного сосуда. – В этой самой чаше.
Для Ратибора это не имело значения. Но упрямый турич не желал уходить с пустыми руками, не желал мириться с поражением. Он отчаянно искал способ вынести хоть крупицу победы. Требовалось потянуть время, поэтому Ратибор задал вопрос:
– Зачем Белозару было убивать себя? Это как-то связано с вашей кровавой магией?
– Видишь ли, Ратибор, я прожил уже несколько веков. И всё время я был оторван от эфира, который в больших количествах способен остановить старение. Я продлевал свою жизнь магией крови.
Касан с нежностью и раболепием провёл ладонью по краю чаши.
– Эта чаша была создана ещё в те времена, когда магия крови считалась ересью среди симургов. А работает она просто. Подойдите ближе.
Ратибор с Игуном подступили на несколько шагов, пока не увидели каменный нож на дне сосуда.
– Если любое живое существо заберётся в чашу и пустит себе кровь, она приобретёт живительные свойства. Эту кровь можно выпить и омолодиться на несколько лет. Беда лишь в том, что раны от ножа никогда не затянутся, и согласившийся пролить каплю, отдаст всю кровь без остатка.
– И многих ты зарезал? – фыркнул Ратибор.
– Кровь становится целебной, только если жертва отдаёт её добровольно. Древняя магия распознаёт насильное кровопролитие. Белозар сам закланил себя.
– Чего ради? Зачем ему было продлевать тебе жизнь?
– Он верил, что если кто и убьёт Джовиту, то им буду я. И вы двое можете подарить мне десяток лет жизни.
– Раз ты такой убийца богов, почему твои подданные не выстроили перед чашей в очередь?
– Добровольцев хватает, – голос Касана растерял насмешливую интонацию. – Но я зарёкся губить собственный народ. Много собратьев я убил ради магии крови. Из-за этого наша раса чуть не вымерла. Скрипя сердце я соглашаюсь превращать добровольцев в марионеток. Но ради нескольких лет губить целую жизнь…
– Кто же тогда убьёт Джовиту, если тебя не станет? – процедил Ратибор.
– У меня есть преемники. Они готовы подхватить моё дело. Я не желаю умирать, поэтому охотно приму дарованные годы. Но жизнь моя не настолько ценна, чтобы жертвовать сородичами.
– Одно дело – убийство Джовиты. Но совсем другое – Пять Земель. Ты доверишь Пять Земель своим преемникам? Какой порядок они наведут, когда падёт Джовита?
Ратибор грозно уставился на орлиную маску. Из-под каменной личины раздался лишённый эмоций голос:
– Дела Пяти Земель нас не беспокоят.
Турич стиснул зубы. Касан продолжил вещать:
– Наш народ живёт в сырых подземельях. Всё потому что исполины заполонили нашу страну, всё потому что Пятью Землями правит бог, объединивший Башни. Не станет Джовиты, и некому будет единолично контролировать магические башни. И тогда мы начнём рушить ваши эфирные колонны, сдвигая вместе с этим барьер, что отгоняет демонов и исполинов. Мы отнимем у Пяти Земель ровно столько территорий, чтобы исполины переселились на новые земли и покинули наш дом.
Верховный жрец вцепился когтистой рукой в чашу и довершил сказанное:
– Мы убьём Джовиту и любого, кто вознесётся до его могущества. И сделаем так, чтобы гигантские твари переселились из Манавуна на ангельские острова или болота нандийцев.
– Или туричские поля? Я услышал твой замысел, и мне нет причины становиться твоим убийцей, – почти прорычал Ратибор. – И тем более продлевать тебе жизнь.
– А что тебе остаётся? Будешь самонадеянно бить Джовиту секирой? Да, я отниму у Туричского Княжества кусок, но оставшихся земель вам хватит, чтобы жить без рабских оков. Задумайся: своей жертвой Белозар выторговал у меня преференции для своего народа. И ты способен их умножить.
А какой ещё чудодейственный способ спасти туричей видел Ратибор? Что он мог попросить у Касана в обмен на упокоение Кэрмедеи, в обмен на свою кровь или служение? Оставалась всего одна соломинка:
– У вас хранится кусок оникса. И ты понимаешь, о чём я говорю.
– Хочешь его заполучить? – усмехнулся Касан. – Не для себя, очевидно, а для некроманта. Не повывелись ещё эти ничтожества…
Внезапно верховный жрец хлопнул ладонями над головой. От столкновения каменных кистей поднялся грохот, слышимый во всех концах храма. Тотчас явился послушник и получил от Касана распоряжение:
– Принеси гранитную шкатулку.
Послушник с поклоном удалился, чтобы меньше, чем через минуту, вернуться. Симург направился к Касану, держа, словно младенца, красно-чёрную шкатулку. Горбун изнемогал под её весом, размеры шкатулки были такими, что внутри поместился бы втрое более крупный оникс, чем Абрих украл у Хунаты.
Наконец послушник передал шкатулку жрецу и удалился. Касан поднял артефакт непринуждённо, повертел его в руках, давая рассмотреть идеально ровные линии и бесхитростную форму. Шкатулка была прямоугольной, с плоской крышкой и маленькими ножками.
– Камень лежит внутри, – произнёс Касан. – Но если ты присмотришься, Ратибор, то увидишь, что между шкатулкой и крышкой нет зазора. Гранит монолитен, и шкатулку невозможно ни открыть, ни сломать. Магией камня я владею не хуже, чем магией крови.
– Мне нужен клятый оникс, – упрямо повторил Ратибор. – Так что, Касан Дэг Свентерат, найди способ открыть её.
– Шкатулка разрушится только после моей смерти или, если я сам ей прикажу. Но делать я этого не желаю. Будь я даже обязан тебе жизнью, Ратибор, я не стану доставать камень наружу.
– Ты же сам сказал: всё, что будет сотворено с помощью этого камня – не ваше дело.
– Некромантия – грязная наука, и я не хочу пятнать ею мир. К тому же, могущество, что таится в этом камне, следует держать взаперти.
Ратибор поразмыслил и выдумал компромисс:
– Тогда отдай мне саму шкатулку.
Касан взглянул на турича, и тот добавил:
– Я выторгую у некроманта услугу в обмен на неё. Тогда я получу, что хотел, а некромант останется ни с чем. Пусть пробует её открыть.
