– Наверх полезешь? – спросил Ратибор.
Игун указал на корзину в руке и объяснил:
– Пойду собирать урожай. У деревенских наверху огород.
Драконид оглядел приколоченные к жерди ступени и ловко полез наверх. Ратибор взялся за вторую ветку, но тут услышал ругань Игуна. Самодельная лестница не удержалась и завалилась набок – драконид спрыгнул и даже сумел аккуратно приземлиться.
– Ты как? – спросил Ратибор.
– В порядке. Чёртова жердь вихляет, как проклятая. Я, всё-таки, потяжелее лепра.
– Давай я подержу.
– Буду признателен.
Ратибор подпёр плечом лестницу и крепко ухватился. Игун ловко, словно ящерица, вскарабкался вверх. Остановившись на верхних ступенях, он огляделся и пробормотал:
– Нигде их не видать…
– Кого ты думал там увидеть?
– Нечисть. Хуната сказала, что я могу наткнуться на нечисть. Ладно, пойду за яблоками.
Игун исчез наверху, а дверь в избу вновь распахнулась. С грохотом на крыльце появился Бэюм. Из-за рогов орону тяжело было пролезть в крошечный дверной проём, так ему ещё и пришлось вытащить коромысло с вёдрами. Одно из них свалилось с крюка и покатилось, издевательски проскакав по ступеням и закончив бегство в ручье. Бэюм протиснулся лишь с помощью чудотворной матершины.
Пока орон подбирал ведро и осматривал его на предмет повреждений, Ратибор сломал вторую ветвь.
– Как там Нулгина? – спросил турич, начиная складывать стопку.
– Нулгина… хорошо. Такое у неё облегчение. Глаза на мокром месте – Хуната едва успела меня спровадить. Так что с дровами не спеши – пусть наговорятся.
– Свою работу я при всём желании быстро не сделаю.
Бэюм кивнул и закинул коромысло на плечо. Ратибору же предстояло продолжить возню с топориком, размышляя, не будет ли быстрее срубить дерево и наколоть нормальных дров. Пожалуй, турича останавливало лишь отсутствие пилы.
Но затем Ратибор прислушался к совету Бэюма и наплевал на спешку. Проблем с неудобством это не отменяло, но хоть получилось на них не зацикливаться. Не сразу, но турич смирился, что больше ломает ветки, нежели рубит. И тогда наступило умиротворение. Особое умиротворение, когда тяжёлый труд воспринимается сродни отдыху. Ратибор орудовал топором легко, с непринуждённой машинальностью. Турич был месяц в пути, он уже забыл, когда нормально ел, но сейчас, за рубкой дров, расслабился.
Когда отец находил время обучать юного Ратибора фехтованию, он устраивал многочасовые тренировки. А в конце занятий заставлял колоть дрова. И по сравнению с тренировкой работа колуном казалась роздыхом.
Но и без отеческого надзора Ратибор не знал покоя. Сестра Балемила взялась муштровать младшего брата. Гоняла она его знатно, хоть и ничего не смыслила в ратном деле.
К воде вышли дети и запустили кораблики. Малышня разных рас с криками побежала вдоль стремительного ручья. Ратибор поймал себя на мысли, что практически не встречал детей в Землях за Башнями. То ли отпрысков прятали в избах, то ли дикие леса вовсе не располагают к продолжению рода. Те же Нулгина с Бэюмом заводить детей не стали, здесь же малышни было в избытке.
Провожая взглядом шумную ватагу, Ратибор увидел возвращающегося Бэюма. Охотник с улыбкой отошёл с пути детишек, добрался до избы и поставил вёдра подле крыльца. Сев на нижнюю ступень, орон достал курительную трубку с махоркой.
– Ты закончил? – спросил он, забивая трубку.
– Да, одолел эти клятые ветки.
– Тогда бросай топор и садись отдохнуть.
– Подожди, – раздалось сверху, не успел турич сделать и шагу, – подержи мне лестницу.
Ратибор помог Игуну спуститься. Корзина драконида полнилась яблоками, овощами и грибами. Игун выглядел довольным, словно сам всё это вырастил.
– Хорошие же у них урожаи. Никогда бы не поверил, что посреди леса можно устроить такой огород.
Успевший закурить Бэюм кивнул и произнёс:
– Дела сделаны. Присаживайтесь – на ступенях места полно.
Товарищи расположились на крыльце: Ратибор рядом с Бэюмом, а Игун – на две ступени выше. Драконид захотел что-то сказать, но ощутил наступление той минуты, когда надо просто посидеть в молчании. Самым правильным было откинуться назад и послушать радостные крики детей, звон ручья и пение птиц. Подставить лицо щедрому летнему солнцу. Окинуть взглядом деревню и множество её жителей, добрых и дружелюбных.
– Бэюм, – нарушил молчание Ратибор, – ты когда-нибудь жил вот так?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду в деревне.
– Нет, не доводилось. Подле Волчьей деревни ороны живут маленькими общинами. Я родился в небольшом племени из трёх семей. Нас было тринадцать голов. Жили в шалашах, кочевали с места на место. Мои родители задумали строить землянку под дубом – остальные не поддержали идею, не верили, что можно осесть и жить спокойно. В итоге у нас всё получилось.
– А остальные?
– Ушли. С тех пор я их не видел. Мне тогда лет десять было. А жизнь в землянке задалась: демоны не тревожили. Зато бродяги наведывались – часто приходилось отбиваться.
– В самом деле? – спросил Игун. – При мне всего раз случалось.
Бэюм сделал затяжку и сказал:
– Да, последние годы нам редко докучают. Раньше продыху не давали. Четыре года назад самый кошмар был. Тогда Карф сильно помог.
– Это который голем?
– Он самый. А знаете, как Акинд с Накином в моём доме оказались? Лет шесть назад нас обложили разбойники. И среди них были братцы-ороны. Банда была большая, мы с Карфом и Ренгаром с трудом отбивались.
– А Ренгар – это кто? – спросил Игун.
– Тоже голем, он пропал до твоего прихода. Когда в доме появилась Нулгина, они с Ренгаром сильно не сошлись характерами. Возможно, голем решил… Неважно…
Бэюм пустил колечко дыма и продолжил:
– Речь шла о братцах. Их банда три дня пыталась захватить землянку, а потом в дверь постучались эти двое и подарили мне голову атамана. Перерезали горло всем своим товарищам и попросили дать им кров.
– И ты пустил этих головорезов?
– Не сразу. Они ещё два месяца жили поблизости, делились дровами и добычей. В конце концов, я поверил, что намерения у них благие, и не ошибся.
– А что с ними стало? Когда нагрянула манипула.
– Плохи их дела, Игун. Мы-то с супругой чудом живы остались. Рог Нулгины ты видел. Другие раны, считай, перед тоннелем затянулись.
Наступила пауза. Игун погоревал о погибших друзьях, но поспешил прогнал дурные мысли прочь:
– До изгнания у меня был большой дом, – начал драконид. – Если у Гамла Вамхаса убрать стены и пристройки, то получится примерно моё жилище. Только края у нас тёплые, так что у меня были открытые галереи, веранды и даже бельведер.
