Вместо ответа – генерал достал из кармана свежую упаковку сухариков, надорвал ее.
– Кто хочет? Чертовски вкусная штука.
По правилам – среди этих людей обязательно должны были быть хотя бы один негр и одна женщина. Но ни тех ни других не было. Нет, конечно, в армии были и те и другие – но как-то так получалось, что в специальных силах и в подразделениях активного боевого применения были одни белые мужчины: англо-саксы, поляки, ирландцы, шотландцы… а в командовании их было еще больше. Негры в армии быстро скатывались к рутинной и не слишком обременительной работе – они любили сидеть на блок-постах, водить машины, быть членами экипажа бронетехники. С ними же – это замалчивалось, но это было – было связано большинство инцидентов с неповиновением командованию, стрельбы по мирным жителям и тому прочего. Мексиканцы почему то редко стремились добиться в жизни чего то действительно серьезного, что потребует полной отдачи, нечеловеческого напряжения физических и моральных сил. Короче говоря – из них получались отличные рядовые, но не более. Не верите? Ну… поезжайте на курсы рейнджеров армии США или снайперов морской пехоты. Вряд ли обнаружите, что белых там – менее девяноста процентов. А то касается женщин… тут вообще разговора не было. Не место женщинам на войне…
– Чертовски вкусная штука, сэр…
Морские пехотинцы воспользовались приглашением – оба. Иногда генерал Дирк думал, что ему надо было идти в морскую пехоту… вербовщик тогда отговорил его – сказал – на кой черт тебе шлепать на своих двоих по всякой срани, когда танкисты едут по этой же срани в тепле и под метровым слоем брони. Морпехи были теми еще отморозками… они перемещались по миру налегке, ввязывались в бой не задумываясь о последствиях, ели все что попадется под руку, пили все что горит и никогда ни по какому поводу не унывали. Последнее должно было пригодиться – ибо поводов для уныния было более чем достаточно.
– Что там у нас с атакой с моря?
– Сомнительно, сэр – по меньшей мере. Территория, занятая противником не подходит прямо к воде, в принципе можно подойти и высадить десант. Он может наступать – там чертова тьма трубопроводов, они идут прямо к пирсам, где швартуются газовозы. Но, черт возьми, сэр, там на каждом шагу таблички «не курить», столь наглядные, что и осел поймет. А мы там собираемся… стрелять?
– Вы занимаетесь стрельбой с вертолетов? – обратился генерал к человеку из Береговой охраны.
– Да, это так?
– На какой дальности?
– Не такой большой, как кажется, сэр. Мы скорее специализируемся на очень небольших целях с небольшой дистанции. Пятьсот, шестьсот ярдов.
– Какова вместимость вашего вертолета?
– Помимо стандартного экипажа и снайперской группы. Максимум шесть человек и то придется потесниться. Слишком много спасательного оборудования, сэр.
– Лебедки?
– Да, сэр, в том числе.
– Что вы задумали, сэр?
Пока ничего. Я лишь хочу проявить эффективность воздушной поддержки. Ваши снайперы умеют работать с термооптикой? Ночными прицелами?
– Да, сэр. В последнее время все больше и больше перевозок велись по ночам. У нас работали приглашенные специалисты, мы даже Криса Кайла приглашали. Так что мои ребята не испугаются при виде штуки за тридцать тысяч долларов, пусть это даже треть их годового жалования…
– Вертолеты – пояснил генерал – я где-то читал, что европейские модели очень тихие. Там какие то требования по шумности или что-то в этом роде…
– Да, сэр – сказал человек их Хитрона – эти пташки очень тихие. Вдобавок мы учим наших вертолетчиков некоторым трюкам, чтобы тихо подкрадываться, это их хлеб, сэр…
– Что если взять на каждый вертолет по четыре десантника и тихо высадить их ночью. Снайперы выбьют внешний периметр обороны, полиция атакует с внешнего периметра.
– Сэр, позвольте заметить, это слишком опасно. Что если они взорвут емкости с газом…
– И подохнут сами? – скептически сказал генерал – в отличие от хаджей мексиканцы не слишком то склонны к самоубийству.
– Можно послать небольшую группу, чтобы они пробрались внутрь периметра и заранее обезопасили наиболее опасные точки.
– Возможно… – генерала не покидала мысль о вертолетном десанте – давайте, найдем место откуда можно осмотреться получше. Там что?
– Старый элеватор, сэр…
– Отлично…
Группа офицеров начала подниматься орт берега, выходя из-под защиты старого пирса…
* * *
– Эй, Хулио…
Невысокий, пузатый мексиканец с белыми от дури глазами резко обернулся.
– Э, э! Это всего лишь я…
– Пу! – крикнул толстяк, вскинув автомат, и засмеялся. Если знать, что он отправил на тот свет не меньше ста человек, в том числе как минимум шестерых за последние двадцать четыре часа – шутка получалась совсем не смешной.
Выше ростом, с короткой модной бородкой мексиканец подошел ближе, непроизвольно поежился. Он осознавал, что в данный момент в него целятся не меньше десяти снайперов. Хулио… чертов псих, ему это по кайфу… Его бы давно грохнули, свои же грохнули – но некому было исполнять приговоры…
– Ладно, уймись. Тебе нравится, что тут происходит, нахрен?
– Кайф же. Ха-ха!
И с этими толстяк вскинул автомат и, к ужасу высокого, дал короткую очередь в сторону едва заметных на горизонте полицейских машин…
– Твою мать! Ты сбрендил?!
– Ха! Видишь, как они боятся! Чертовы гринго, мать их!
– Уймись! – высокий схватился за автомат толстяка…
Он бы грохнул его… урод долбанный. Вот только нет больше у него никого. Когда у Виктора – так звали высокого – грохнули отца-полицейского, и они вынуждены были переселиться в дурной район – именно мать Хулио тайком кормила его, тогда еще совсем подростка. Он помнил это – но сейчас Хулио был нужен ему по другой причине. Ему нужен был хоть кто-то, на кого можно было положиться. В группировке нельзя было доверять никому… стоило только на секунду показать незащищенное горло, как в него вцеплялись чьи-то клыки…
Зазвонил телефон. Высокий взял трубку.
– Да, синьор… – коротко сказал он – все в норме. Хорошо, синьор.
Они не называли имена друг друга – понимали, что после совершенного им придется уходить на дно, так глубоко, как только можно.
– Что сказал эль-хефе?
– Сказал бросить тебя с вышки. Я не шучу…
Хулио недоуменно уставился на него. Потом – его толстое, потное лицо исказила ярость.
– Сукин сын!
– Уймись, сказал!
Высокий понизил голос.
– Ты вообще въезжаешь, что ко всем чертям происходит? Как мы тут оказались?
– А чего?
