– Ожидание… отсчет! Пятьдесят два, пятьдесят один…
В крови плеснулся адреналин. Пора! Американец неспешно двинулся вперед, позволил толпе увлечь себя. Толпа – это не всегда плохо, толпа обезличивает тебя, делает «одним из», никем, еще одним мазком кисти на пестрой палитре восточной улицы…
– … Сорок три… сорок два…
Все началось с информации Интерпола. Не самый острый нож на кухне… бюрократизированная и европеизированная организация, но иногда даже она способна на прорывы. В аэропорту Исламабада во время прохождения контроля был достоверно опознан человек по имени Чилито. Это получилось случайно, и во многом благодаря неосторожности самого Чилито – кто-то всучил ему скверный, плохо подделанный паспорт. Чилито не был террористом, он был внесен в международную базу лиц как лицо, в отношении которого есть достаточные основания для подозрения в контрабанде наркотиков и незаконных финансовых операциях. Появление Чилито рядом с мировым центром производства героина насторожило Интерпол – но прежде, чем он успел залажать дело – система перехвата Эшелон перехватила информацию и направила его в Форт Мид, в центр идентификации и оценки угрозы Агентства национальной безопасности. Там компьютер, известный как «Маленькая птичка», которого официально не существовало, и который превосходил по быстродействию следующие за ним десять компьютеров – лидеров – вычленил это сообщение из терабайт мусора, которые проходили через него каждую минуту и пометил сообщение как «возможно, содержащее элемент угрозы». С этой пометкой – сообщение попало в Национальный антитеррористический центр. А там – догадались пусть в Интерпол ложное сообщение о том, что Чилито на самом деле убит в ходе совместной операции американского DEA и мексиканской федеральной полиции. Это было до того, как пакистанцы или кто-либо еще успели показаться Чилито на глаза и обосрать все дело.
Сбор информации, предпринятый антитеррористическим сектором станции ЦРУ в Пешаваре – показал, что с этим синьором точно стоит поговорить где-нибудь наедине. И в тихом месте. А поскольку никто не знал, сколько еще Чилито будет в зоне досягаемости – дело поручили им. Советникам пакистанского спецподразделения по борьбе с терроризмом…
– Двадцать два, двадцать один, двадцать…
Нужно было почувствовать ритм. Синхронизировать собственный отсчет времени с отсчетом времени всей группы. Он должен был появиться в доме с точностью до секунды – ни секундой раньше, ни секундой позже. Только идиот – будет торчать на одном месте как свинья с кукурузным початком в заднице в таком песте как Шейхан…
– Двенадцать, одиннадцать…
Как во мне – он увидел, как на край крыши каменного здания с вывеской «Мизан Исламик Фондс» ложится тонкий, с длинным пламегасителем ствол снайперской винтовки Драгунова…
– Впереди слева!
Он ломанулся вправо, сбивая прицел снайперу. Ударился боком о стену, в руке уже был автомат. Он открыл огонь очередями, из невыгодной, неустойчивой позиции, надеясь, что град автоматных пуль собьет прицел и возможно хотя бы ранит снайпера…
Магазин ушел в считанные секунды. На улице – оглушительно грохнул пистолетный выстрел, затем еще один – у всех у них было оружие с глушителем. Начался кавардак…
Это невозможно описать, это надо видеть – во что превращается улица исламизированного города после выстрелов. Орущие, мечущиеся люди, сигналы машин. Кто-то закрывает лавку, кто-то отбивается от мародеров, стремящихся пограбить – а кто-то уже и домой за припрятанным автоматом метнулся…
Неожиданной болью обожгло руку, магазин был пуст, он повернулся. Белые от ярости глаза, борода, распяленный в крике рот, рука с ножом, на котором теперь есть и его кровь. Лавочник. Местный лавочник, резавший мясо, а теперь решивший зарезать неверного…
Уйдя от второго удара ножом, он бросился вперед, сшибая и расталкивая людей на улице. Кто-то выстрелил еще раз – но он узнал пистолетный… снайпер не работал. Выстрел снайперской винтовки Драгунова – несколько растянутый звук – он узнал бы в самой горячке боя.
Его еще раз ударили – но не ножом, и на том спасибо. Ни у кого под рукой не оказалось оружия – слава Аллаху! Он проломился вперед – как раз в тот момент, когда старый белый фургон Мерседес индийской сборки проламывался по улице. Боковая дверь открылась – и он буквально ввалился внутрь…
Ствол пистолета в лицо…
– Это я! Я!
Де Соуза опустил пушку.
– Твою мать, ты охренел?
– На крыше был снайпер!
– Что?!
– Снайпер, мать твою! На крыше!
– Откуда!
– Его спроси!
Де Соуза выругался по-испански. Что-то там насчет «эль каброн».
– Взяли?
– Да… Посмотри, что с Джеком.
Только сейчас – он увидел, что Джек сидит. Привалившись к борту фургона. На лице его – застыло то выражение, которое бывает у раненых, состояние которых серьезно и они стараются всеми силами держаться…
Правильно. Он оказался на острие удара – с пистолетом, один против нескольких. И без прикрытия – все работали по его цели.
Джордан перегнулся через сидения, дотянулся до аптечки. Машину сильно трясло – но не стреляли. Держась за крышу – он перебрался назад.
– Ну-ка, старина, что тут у тебя. Руку…
Увидев кровавое месиво, он присвистнул. Это из чего же стреляли…
– Так…
– Что? Отпрыгался?
– Да брось. Просто пойдешь на гражданку и расплатишься, наконец, за дом.
– Всегда мечтал…
Джорждан выудил из аптечки пузырек с антибиотиком. Хреново, но ничего пока нет.
– Блин, врубите кто-нибудь свет!
Он повернулся, и случайно наткнулся глазами на холодный, немигающий, змеиный взгляд лежащего на полу фургона человека. Связанного человека.
Не того, на кого они охотились.
Хамза с гордостью хлопнул по капоту. Ртутный свет ламп играл на лобовом стекле пикапа.
– Движок совсем новый, эфенди.
– Новый?
– Клянусь Аллахом, восьмого года. Почти новый. Шины тоже новые поставил, все сделал эфенди…
Надо объяснять, откуда движок? С угнанной машины, вестимо.
Американец хлопнул невысокого, бородатого пакистанца, облаченного в майку с изображением Каабы.
– Благодарю.
Пачка денег перекочевала из рук в руки.
– Ай, спасибо…
Брата Хамзы зарезали исламисты за то, что ион не проявлял большого усердия в вере и осмелился с кем-то из них поспорить. Хамза это помнил. Здесь ничего и никогда не забывали. И далеко не все были сторонниками Аль-Каиды и Талибана – хотя причины, почему они выступали на стороне западного мира – впечатлительного западного либерала могли привести в оторопь. Здесь был совсем другой мир.
