– Бунт. Ты где?
Ганни шагнул из укрытия.
– День добрый, сэр…
– Кому как, ганни. Кому как. Слышал, ты зашибаешь неплохие деньги на гражданке, а?
– Да какие неплохие, сэр? Неплохие деньги зарабатывают те, кто торгует фьючерсами на индексы…
– Да, мать их так. Я чувствую, что как только мне придется выходить на пенсию, я обнаружу, что от моего пенсионного фонда
[36] остались одни воспоминания.
Ганни весьма фамильярно похлопал полковника по плечу.
– Я, может быть, и тупой старый ниггер, сэр, но белые меня кое-чему научили. Одно из правил – держись за свою землю. Лучше это, чем всякое дерьмо и «Уолл-Стрит Джорнал» по утрам.
– Может быть, ты и прав…
Они замолчали – вводная часть была завершена и ганни никак не решался перейти к основной.
– У меня проблема, сэр, – сказал он, – мне не к кому обратиться.
– Это такая проблема, которая не может быть решена волшебным жёлудем 30 калибра а, ганни?
– Волшебный желудь
[37] может решить почти любую проблему, сэр, но у меня проблема с доставкой. Со срочной доставкой.
– И куда же?
– Нигерия, мать ее так, сэр. Нигерия.
Полковник пожал плечами.
– Ничего не слышал. Ты уверен, что правильно назвал точку доставки? По объединенной сети ничего не проходило. Что у тебя там?
– Группа миссионеров попала в плен к боевикам-исламистам. Группировка Бока-Харам. Среди них – моя дочь. Я удивлен, что об этом ничего не было.
– Видишь ли, ганни… – полковник допил свой кофе, – я понимаю, это звучит цинично и неуместно в такой ситуации, но у нас есть сейчас дела и поважнее. Протрубили общий сбор… ты видел, что делается на стоянке. Мы выскребаем все, что у нас есть сейчас, подчистую – а у нас есть немного, тем более сейчас.
– Иран?
– Теперь уже нет… – полковник закурил – ты слышал, какое дерьмо произошло на Украине? Мы просчитываем вариант нанесения удара по русским. Концентрируем все оставшиеся силы.
– Вы что, ё…лись? – изумился ганнери-сержант.
– Не говори таких слов. Это неуместно в текущей политической ситуации.
– Е… твою мать! – ганни Бунта было уже не остановить. – Мы уже ведем войну в Афганистане, в Йемене, в Ираке, на Украине, у нас чёрт те что творится в Ливии, в Сирии, в Алжире, в Иране. Мою дочь держат в руках ублюдки, которые считают что книги – грех, а мы собираемся воевать с русскими?
– Эй, полегче. Погибло немало хороших парней от рук русских.
– Черт возьми, полковник, если бы этот разговор был пятнадцать лет назад, может, я бы и согласился! Но сейчас – они что с дуба рухнули?!
– Мы же не собираемся воевать с Россией. Максимум, на что мы пойдем – это ограниченные удары по лагерям русских фашистов.
– Твою мать, нет, вы просто идиоты конченые. Мало всякого дерьма – давайте, ещё и с русскими повоюем.
– Это не мы рухнули с дуба. А политики. Мы исполняем приказы, забыл?
– Извини…
Полковник, едва глотнув дыма, закашлялся, затоптал сигарету.
– Господи… мне в желудок как кислоты налили. Чертов кофе…
– Так значит… никто не собирается проводить спасательную операцию в Нигерии?
Полковник вздохнул.
– Я выясню, ганни. К вечеру. Но я бы на твоем месте не очень рассчитывал. Есть много других дел.
– Ага. Вытаскивать парня, попавшего в плен к русским, которого можно было спокойно обменять, как это раньше делали – и получать за это полное ведро дерьма в рожу. Конечно, это более важно, чем спасать американское гражданское лицо, которое оказалось в руках ублюдков, сжигающих людей на кострах.
– Это политическое решение.
Ганни тяжело вздохнул. Он понимал, что после того, что он собирается сделать – он попадет на заметку. Доступ в систему ему будет закрыт навсегда, его причислят к потенциально неблагонадежным типам. В его дом в любой момент сможет наведаться БАТФ
[38], найти там автомат и раскрутить дело лет на пять лишения свободы. Его внесут в черные списки и Министерство Юстиции с подачи Министерства безопасности Родины – прищучит его при первом же удобном случае. Это только в фильмах и книгах показывают, как положительные герои идут напролом, шантажируют государство, требуют от него, от государственных организаций каких-то действий в своих интересах – и им за это ничего не бывает, а проведенная операция заканчивается аплодисментами. На самом деле государство и государственные институты никогда не позволяли и не позволят, чтобы какой-то индивид шантажировал их, если это произошло – они обрушатся на него и раздавят всей мощью государственной машины. Но все это будет потом – а ганнери-сержанту Бунту помощь нужна была сейчас.
– Вот что, сэр. Я понимаю ваши проблемы и не требую помощи от вас. Но я готов побиться об заклад, что в нескольких ядрах от меня – находятся сотрудники говно-конторы. Будь добр, передай им, что я нахожусь здесь и думаю, не рассказать ли прессе что-нибудь интересное. Например, об операции «Небесное равновесие». Или – об операции «Южный Ветер».
Полковник внимательно посмотрел в глаза сержанта. Оба они понимали, что это значит. Скользкая дорожка, с которой очень легко сорваться.
– Ты уверен в том, что ты делаешь?
– Да, сэр. Уверен.
– Хорошо…
* * *
ЦРУшников оказалось трое. Двое «пиджаков» и один специалист нового поколения. Не так давно ЦРУ приняло так называемый «зеленый план», по которому приоритет при приеме на работу отдавался военным, прошедшим зоны боевых действий, желательно в составе подразделений специального назначения, еще желательнее – в качестве офицеров разведки. В составе разведывательного сообщества США отсутствовал такой инструмент как российское ГРУ, полноценное разведывательное ведомство, но с собственными отрядами спецназа, позволяющее и добывать информацию и тут же реализовывать ее без межведомственной бюрократии и волокиты. Необходимость такого ведомства стала понятна только сейчас, за право стать таким и соответственно получить огромные влияния боролись три структуры: ЦРУ, JSOC, объединённое армейское командование специальных операций и MARSOC, командование спецназа морской пехоты, которая имела хоть и небольшой, но разведотдел и чертовски много решительных и хорошо подготовленных парней, готовых по приказу отправиться в какую-нибудь страну, заканчивающуюся на «-стан», и вытащить нужного их стране бородатого ублюдка из любой, мать её, пещеры…
