Переводчик посмотрел на нее со страхом. Какой-то бывший чиновник, выучившийся в нормальной школе… в бандах были такие. Бандитам надо было собирать дань с нефтяных компаний за то, что не будет актов саботажа, закупать оружие, договариваться о выкупе за иностранных туристов. Всё это требовало переводчика, и такие были в каждой банде.
– Женщина, ты дойдешь до беды, если я скажу ему это. Ты и в самом деле хочешь, чтобы я сказал ему это?
– Передай, как я сказала.
Переводчик заговорил. Бандиты опять возроптали, но старший опять пресек ропот.
– Ты плохо говоришь, женщина, – сказал переводчик, – поэтому, мы попросим за тебя вчетверо больше. Что же касается детей, то босс хотел отпустить их. Но теперь, раз ты так плохо сказала – они получат по десять ударов палкой.
– Ах ты, сукин сын!
Но противостоять двум десяткам вооруженных бандитов с автоматами – голыми руками было невозможно…
* * *
Засов в двери щелкнул, когда Делайла уже потеряла счет времени. Безусловно сильная женщина, она впала в ступор от насилия… безнаказанного, применяемого как бы походя. Несколько ублюдков – ворвались, убили сотрудника ООН и… они ничего не боятся.
Она была на нервах и не могла заснуть.
Ее осветил фонарь, потом – кто-то вошел в тесную комнатенку и схватил ее. Она закричала, вырываясь, – но силы были слишком неравны.
* * *
Ее втолкнули – по странной иронии судьбы – ровно в тот класс, в котором она преподавала в последний раз. Это была довольно большая по местным меркам, светлая, с деревянной дверью и настоящими стеклами в окнах комната. Здесь так же была настоящая школьная мебель – подарок благотворителей. На одной из стен был алфавит, на другой – карты мира и Нигерии. На переменках дети подходили и зачарованно смотрели на эти карты; они как бы открывали им новые, далекие и загадочные неведомые миры, которые для них были так же далеки, как для всех людей Луна до полета Нила Армстронга.
Ее грубо посадили за маленькую парту и пристегнули наручниками. На учительском месте – на ее месте, черт побери! – сидел невысокий и худой молодой человек в очках с роговой оправой. Он казался студентом…
– Добрый день, – поприветствовал он Делайлу на довольно приличном английском. – Мы можем общаться на этом языке или вы предпочтете африкаанс?
– Я… откуда вы так знаете язык? Вы из посольства? Вы из посольства, да?
– Нет, – молодой человек что-то писал, – зовите меня Исмаилом.
– Но вы – американец, да? Вы американец?!
– Нет, – Исмаил дописал нужное и уставился на нее. – Я – ваш адвокат. Я учился в Лондоне и знаю ваш язык.
– Адвокат?!
– Да, адвокат. Вас будут судить, и движение Исламского освобождения Нигерии предоставило вам адвоката. Бесплатного адвоката, как у вас принято. Мы не хотим, чтобы потом кто-то сказал, что мы дикари и убиваем людей. Нет, такого не будет.
Ситуация отдавала безумным сюрром.
– Так вы не из посольства?! – третий раз спросила Делайла.
– Нет, я же сказал вам – я ваш адвокат. Адвокат, предоставленный вам для того, чтобы подготовиться к судебному процессу, я буду представлять ваши интересы. У меня даже есть диплом, я учился в Лондонской школе права. Хотите, я покажу вам его.
– Но… мне не нужен адвокат.
– Мисс, вам нужен адвокат. Вы обвиняетесь в преступлении, за которое вам грозит смертная казнь. Вам нужен адвокат.
– Что? Да вы…
Делайла рванулась – и наручники едва выдержали. В класс ворвались вооруженные боевики, схватили ее.
– Вероятно, вы совсем не понимаете всю серьезность ситуации, мисс. Вы и другие муртады – обвиняетесь в том, что пытались своим образованием исторгнуть мусульманских детей из лона религии Ислама, пустить их по ложному, гибельному пути, забыть свои семьи, свой народ и Аллаха. За это в шариате предусмотрена смертная казнь, и это грозит сейчас вам, мисс.
Делайла посмотрела в глаза этого серьезного, важного от осознания серьезности происходящего молодого человека – и с ужасом поняла, что он не шутит.
* * *
Ночью – ее накормили просяной кашей и дали немного воды – у нее было время всё обдумать. Смириться с той ситуацией, в которую она попала, и продумать пути решения тех проблем, которые у неё были.
Итак, они не шутят. Они и в самом деле хотят устроить судебный процесс и казнить их за то, что они учили детей грамоте. В это сложно, почти невозможно поверить, – но это так.
У нее два шанса на спасение. Побег или спасательная операция. Бежать… наверное, это как то возможно, но их содержат раздельно. Если сбежит хоть один – остальных наверняка убьют. Она не хотела иметь такой грех на душе.
Второй шанс – это спасательная операция.
Делайла была дочерью военного, она росла в военном городке морской пехоты США и знала, что к чему – просто не могла не знать. Её компанией были не девочки – а в основном пацаны, которые обсуждали последние операции морской пехоты и мечтали поскорее вырасти чтобы «мочить хаджей». Потом они с мамой уехали и Делайла наоборот стала защитницей обиженных и угнетённых. Ни из-за чего, просто из-за подросткового нонконформизма. Если все за, то я вот возьму – и буду против. Этот путь привел её сюда… но она всё ещё много помнила из детства и понимала – чем больше времени у морских пехотинцев будет для подготовки операции по спасению – тем лучше. А ещё лучше – если изнутри будет содействующий элемент, информатор. Она сама не могла быть таким информатором, потому что у неё не было ни рации, ни свободы передвижения. Но вот Исмаил – мог.
Значит, за то время, пока он будет говорить с ней, она должна завоевать его доверие. Напомнить об общечеловеческих ценностях… если он учился в Лондоне, а вероятно это так и есть – не может же он всерьез поддерживать этих дикарей? Наконец, она может просто пообещать, что Америка позаботится о нем, если он поможет гражданке США.
Всё что ему нужно будет – это позвонить в американское посольство. В каждом посольстве существует специалист по безопасности и группа морских пехотинцев – охранников посольства. Если они получат информацию – то немедленно передадут её в штаб морской пехоты – а там сделают и всё остальное…
Значит… Исмаил. Решено.
Делайла Бунт и поверить не могла, что этот молодой человек, внешне цивилизованно выглядящий – на самом деле радикальный исламист.
* * *
– Исмаил…
Ее адвокат отложил ручку. Посмотрел на нее.
– Мисс, если вы об этом, то даже и не пытайтесь. У меня есть семья и я счастлив в браке.
На самом деле у Исмаила семья была. Целых три жены, из которых две – несовершеннолетние, одну из них он украл.
Делайла нервно рассмеялась.
– Боже… Последний раз мне такое говорили… когда я влюбилась в своего преподавателя по философии. Я ничего такого не имела в виду, расслабься.
