Лия проявила чудеса такта и убеждения – из чего я сделала вывод, что косметологи, вероятно, изучают и психологию, – и сообщила, что по окончании процедур меня будет ждать сумка бесплатных пробников, так сказать, для поднятия настроения. Поблагодарив за протянутую мне салфетку, я отдала себя в ее руки. Затем она отвела в комнату, которую я мысленно называла комнатой декомпрессии, где между процедурами прохлаждались одетые в халаты дамы.
Софи и Нола уже были там. Их ногти на ногах и руках были выкрашены в одинаковый ярко-пурпурный цвет. Я села в плетеное кресло напротив них. Моя кожа и мои ступни чувствовали себя восхитительно, но мое сердце было по-прежнему в синяках. Я дважды моргнула, глядя на ноги Софи. На них были коричневые резиновые шлепанцы, а не вечные «биркенстоки»! Ее ступни были маленькими и изящными, с прямыми, ровными пальцами, и могли служить этаким эталоном ног. Мы с ней знакомы целую вечность, но я никогда не замечала, какие у нее красивые ноги. По какой-то причине эта мысль вызвала новую волну слез, и я была вынуждена вновь прижать к глазам салфетку.
Они о чем-то коротко пошептались, после чего Нола заявила:
– У меня больше не было уроков музыки. Мисс Джулия в больнице.
– О боже! – воскликнула я. Свежие слезы были уже готовы пролиться. – Это ужасно. В чем дело?
– У нее проблемы с дыханием, – ответила Софи. – Думаю, это возрастное. По словам Ди, доктора отказываются поверить, что Джулия Маниго все еще жива. Как будто ее здесь что-то держит.
Обе посмотрели на меня так, будто я знала все ответы. Я покачала головой. С тех пор как Джек ушел из моей жизни, я даже перестала видеть призраков, как будто духи подвергли меня бойкоту за мою глупость.
– Я не знаю. Я их больше не вижу.
– Может, ты недостаточно стараешься? – предположила Нола.
Я выразительно посмотрела на нее. В свою очередь она обиженно выпятила подбородок, как будто из нас двоих это я была не права.
– Помнишь ту газетную статью о том, как в дом на плантации Маниго ударила молния и поэтому он сгорел? – продолжила она. – Так вот, Софи сходила вместе со мной к мисс Ивонне в библиотеку Исторического общества, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти сводки тогдашней погоды или новостные сообщения из того же географического района и того же времени. Мы нашли небольшую статью о церковном ужине в соседнем городке. В тот вечер небо было таким чистым, что на нем можно было сосчитать звезды.
– Похоже, это был самый разгар засухи, – добавила Софи. – Дождя не было пять недель подряд.
При этих словах во мне шевельнулся интерес:
– То есть если и был пожар, то, по всей видимости, молния тут ни при чем.
Софи покачала головой:
– Нет. Но это, безусловно, было отличным прикрытием. Если уничтожить причину посещения плантации, а именно дом, вы получите твердую гарантию, что никто не обнаружит две свежие могилы.
– Я предполагаю, что Гарольд Маниго заплатил кому-то, кто напечатал эту вопиющую ложь про удар молнии. Похоже, все указывает на насильственную смерть. Удалось ли идентифицировать найденные останки?
Нола кивнула:
– Вот почему мисс Джулию забрали в больницу. Когда ей позвонили и сообщили результаты анализа ДНК, она перестала дышать, и ее пришлось увезти в реанимацию. С тех пор она в больнице.
– Это был Уильям, не так ли?
– Да, – сказала Софи. – Но они понятия не имеют, кто тот другой мужчина.
– И ты думаешь, Джулия цепляется за жизнь, чтобы это узнать?
– Отчасти, – сказала Софи. – Она все еще ждет прощения Уильяма. Но что, если никакого прощения не будет, пока мы не узнаем всю историю?
Впервые за три недели я почувствовала себя хоть капельку прежней.
– С тех пор как мы перевезли кукольный домик в другое место, тебе снились сны? – спросила я у Нолы.
Она отрицательно покачала головой:
– Нет, но мы по-прежнему не можем найти фигурку собаки, а Генерал Ли ведет себя так, будто играет с другим псом.
Я удивленно подняла брови:
– Я даже не стану притворяться, будто понимаю, о чем речь.
– Кто-то продолжает разбрасывать ноты и переставляет гитару моей мамы. – Я мягко посмотрела на нее, но промолчала. – Как я понимаю, мама все еще здесь.
– Похоже на то. Думаю, ты права, – ответила я.
Нола с мольбой посмотрела на меня:
– Ты поможешь им, Мелли? Не только мисс Джулии, но и моей маме тоже? Твоя мать сказала, что попытается, но без тебя ей не справиться.
Я колючим взглядом посмотрела на Софи:
– И для этого вы сегодня устроили посещение спа-отеля? Хотите, чтобы я вмешалась?
Они обе пожали плечами.
– Разве это так важно? – сказала Софи. – Мы скучаем по тебе, и есть призраки, которые в тебе нуждаются. Что, если ты обратишь внимание на что-то другое, помимо твоих страданий, и тебе станет легче?
Меня разозлило, что мной так беззастенчиво манипулируют, что кто-то указывает, как мне жить, хотя я прекрасно справляюсь и без посторонних советов. Во всяком случае, справлялась до недавнего времени. Моим израненным, многострадальным сердцем я понимала, что они правы, что я не хочу жить так, как жила последние три недели. Но больше всего меня злило то, что я позволила кому-то другому понять это за меня.
Пытаясь собрать, насколько это было возможно, остатки собственного достоинства, я встала, одетая в банный халат и в тапочках на ногах.
– Я подумаю об этом. Но я не уверена, что смогу помочь. Они не желают со мной разговаривать, и, честно говоря, я устала от безуспешных попыток. – Я шагнула мимо Софи и Нолы. – Пойду переоденусь.
Уходя, я чувствовала спиной их взгляды, а также ставшее уже хорошо знакомым жжение в глазах и была готова разразиться очередным потоком слез и жалости к себе.
Глава 27
Я полезла в коробку с пончиками, но мои пальцы нащупали один лишь голый картон. Я наклонила коробку к себе и удивилась, обнаружив, что она пуста. Когда я всего час назад села за стол, в ней было с полдюжины пончиков. У меня по-прежнему не было аппетита, его отшибло несколько недель назад, но постоянно грызущий голод, похоже, никогда и не стихал, независимо от того, что я клала себе в рот.
На настенном телеэкране мелькали кадры любимой «мыльной оперы» миссис Хулихан о женщине с амнезией, которая случайно вышла замуж за двух мужчин и не знала, кто из них отец ее ребенка. Я смутно осознавала присутствие матери: сложив на груди руки, она сидела напротив за кухонным столом и, нахмурившись, смотрела на меня.
– Когда ты в последний раз причесывалась?
Я подняла руку, чтобы пригладить волосы, и слишком поздно поняла, что, возможно, я лишь испачкала голову сахарной пудрой. При этом я обратила внимание на то, что рукав моей ночной рубашки испачкан пятнами кофе и чего-то похожего на зубную пасту. По крайней мере, это означало, что в какой-то момент я почистила зубы.
