Напевая для успокоения расшатанных нервов мелодию «Фернандо», я на лифте поднялась на этаж Джека, размышляя над тем, каким будет мой план Б, если его не окажется дома. Или если он у себя, но просто не откроет дверь. Или же если он ее все же откроет. Я так и не решила, какой из трех сценариев лучший, искренне недоумевая, как та, у кого в электронной таблице расписан ежемесячный график ношения обуви и ее чистки, может почти в полночь появиться у двери мужчины, заранее не подумав о том, что может произойти дальше.
Я, затаив дыхание, впилась глазами в его дверной звонок и таращилась в него до тех пор, пока у меня не закружилась голова. Затем, прежде чем отговорить себя от этой затеи, я с силой нажала на кнопку указательным пальцем, чтобы убедиться, что услышу его внутри, прежде чем ее отпущу. Мне показалось, будто я ждала около часа, но на самом деле не больше пары минут. Я уже подняла руку, чтобы нажать снова, но так и не довела вторую попытку до конца, потому что Джек открыл дверь.
Он стоял передо мной в дверном проеме – босиком, без смокинга, рубашка расстегнута и вытащена из брюк, подтяжки болтаются у его ног. Он с удивлением посмотрел на меня. Но было в его голубых глазах нечто такое, что было похоже на опасение.
Я постаралась не замурлыкать, не зарычать и не сделать того, что обычно делают крупные кошки, когда на африканских равнинах им попадается газель или нечто такое же вкусное. Я закрыла глаза, чтобы заблокировать эту картину, и обвинила в нелепости создавшейся ситуации коварный пунш.
– Что ты здесь делаешь, Мелли?
Его вопрос прозвучал вполне невинно, но за ним явно скрывался иной смысл.
– Ты слишком рано ушел с вечеринки. Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Он пристально посмотрел на меня:
– Тебе ничто не мешало позвонить.
Где-то в коридоре хлопнула невидимая дверь.
– Могу я войти?
Он не отступил и не открыл дверь шире.
– Зачем?
Меня внезапно сковал ледяной холод. Я вспомнила, как в прошлый раз, без предупреждения появившись на его пороге, я обнаружила в его спальне Ребекку.
– Ты один? – пискнула я.
Джек едва заметно улыбнулся.
– Я один, и я устал. Разве это не может подождать до завтра?
– Нет. Не может. – Я не была уверена, что именно я хотела сказать ему – все было в равной мере важно, – но в любом случае я не хотела ждать. – Пожалуйста, позволь мне войти.
Его взгляд медленно скользнул от моего лица вниз, мимо моего подбородка, затем задержался на моей груди и вновь скользнул ниже. В конце концов он снова поднял глаза:
– Ты уверена, что хочешь войти, Мелли?
По моим венам промчался обжигающий вихрь электричества, и я была готова почувствовать запах гари. Я знала, что могу повернуться и убежать, что делала не раз. Или же, наплевав на то, что говорило мне логическое полушарие моего мозга, могла шагнуть вперед, в местность, еще не нанесенную на карту, которую не запихнуть в электронную таблицу. Возможно, виной всему было то, что мне стукнуло сорок лет и я устала от ощущения, что упустила что-то очень важное, а может, виноват был пунш. В любом случае, я толкнула дверь. Джек был вынужден отступить и впустить меня внутрь.
Застыв в коридоре, я пронаблюдала за тем, как Джек запер дверь, после чего повернулся ко мне:
– Тебе что-нибудь принести?
Пить мне не хотелось, но мне нужно было чем-то занять руки, пока я буду пересказывать ему то, что узнала от Марка. Я постреляла глазами во все стороны, пытаясь увидеть доказательства того, что он сорвался и запил. Не то чтобы я не доверяла ему. Скорее потому, что я выросла в семье отца-алкоголика и знала, что кое-какие вещи желательно выяснить.
– Воды. Если она у тебя есть.
Странно посмотрев на меня, Джек направился в свою сверкающую хромом и нержавеющей сталью кухню и достал из шкафчика стакан. Положив в него колотый лед, он налил воду из кулера и вручил его мне. Я сделала глоток. Холодная вода – это именно то, что мне нужно было в эти минуты, тем более что Джек стоял так близко и смотрел на мои губы, когда те касались стекла.
– Почему ты здесь, Мелли? – снова спросил он, мягко и вкрадчиво.
Я хотела рассказать ему про книгу Марка, о том, что я ничего не знала о ней до сегодняшнего вечера, но не спешила это делать. Я знала, каким ударом это будет для него и что это оборвет все, что сейчас существует между нами.
Я сглотнула. Мне хотелось рассказать ему, что я поняла раньше, нечто такое, чему у меня еще не было названия. Это было слишком ново и слишком деликатно, чтобы открыто в этом признаться, тем более что я не была уверена в его чувствах ко мне.
– Потому что я беспокоилась о тебе, – сказала я вместо этого. – О том, что ты мог натворить. Представляю, как тебе неприятно, что твоей книге предпочли книгу другого автора. – Я посмотрела на него в поисках признаков того, что он уже знает о книге Марка и обо всем догадался.
Вместо этого его лицо потемнело, но мы оба остались стоять на месте. Он не повышал голоса, но его слова звучали размеренно и четко, как будто он хотел, чтобы до меня до конца дошел их смысл.
– Ты действительно думаешь, что я снова уйду в запой? Что я поступлю так с Нолой… моей дочерью? Ты задала мне тот же вопрос, когда мы были на Батарее, и я дал себе слово, что с меня хватит тебя и твоего недоверия. – Он провел руками по волосам. – Но так и быть, я отвечу на твой вопрос… Нет, я не запил. Хотя и не отказался бы выпить прямо сейчас… и не один стакан. Но правда в том, что Нолу я люблю больше.
Я быстро заморгала, чтобы не расплакаться от его слов. В Джеке Тренхольме было много такого, чего я не знала, что не удосужилась разглядеть, а все потому, что мне было страшно заглянуть глубже, страшно понять, что, возможно, он и есть тот единственный, с которым стоит безоглядно прыгнуть в пустоту.
Я сделала глоток холодной воды, обнаружив при этом, что у меня дрожит рука, и попыталась найти подходящие моменту слова.
– Извини, что я сомневалась в тебе. Наверно, я это зря. Но я знаю, каково это, когда тебе больно, а ты один на один с судьбой. Я подумала, что поддержка друга тебе не повредит.
Он пару мгновений в упор смотрел на меня.
– Мне не нужен друг. – Он забрал у меня стакан, поставил его на стойку и обеими руками взял мое лицо. – Мне нужна ты.
Все, что я могла, это дышать и пытаться понять слово «нужна», его истинное значение. Его губы на несколько секунд замерли над моими, а потом коснулись их, сначала легко и невесомо, словно пчела, нашедшая новый цветок. А в следующий миг я оказалась прижата к кухонному столу. Его губы впились в мои, а мои руки пытались притянуть его еще ближе. Почувствовав головокружение, я открыла глаза, испугавшись, что потеряю сознание и пропущу, что будет дальше.
Джек отстранился и пристально посмотрел на меня:
