Мы поднялись на крыльцо, но, прежде чем я успела позвонить в дверь, мать схватила меня за руку:
– Ты чувствуешь?
Я кивнула. Как только мы свернули на Монтегю-стрит, по моему позвоночнику пробежали ледяные иглы.
– Это напоминает мне Роуз, – сказала мать, имея в виду последнего призрака, которому мы пытались помочь, хотя сама Роуз яростно этому сопротивлялась. – Помни, Мелли. Мы сильнее их.
Я снова кивнула и позвонила в дверь. Пока мы ждали, когда Ди откроет нам, я украдкой взглянула на Нолу. Она стояла, широко расставив ноги в огромных военных ботинках и решительно вскинув подбородок, словно собиралась ринуться в бой. Правда, я с удивлением отметила, что уголок ее рта чуть приподнят, что очень подозрительно напоминало полуулыбку. Я вспомнила слова Джека о том, как Нола считала музыку любимым чадом своей матери и что в сравнении с музыкой она всегда ощущала себя некрасивой сводной сестрой. Возможно, она примирилась со своим присутствием здесь, решив, что это ее шанс победить в этом соперничестве и в конце концов забыть о нем.
Услышав за дверью шаги, я вновь переключила внимание на дверь, но как только скрипнули засовы, оглянулась на Нолу и увидела Бонни. Та стояла позади дочери точно с такой же улыбкой. На короткий миг наши взгляды встретились, и она исчезла. Я же впервые в моей жизни поняла, что именно призрак пытался сказать мне, не говоря ни слова. За эту короткую секунду я ощутила всю силу материнской любви, со всей ясностью поняла, что она сильнее смерти. Более того, я знала, что Нола это тоже почувствовала. По крайней мере, когда Ди Давенпорт открыла дверь, она без колебаний вошла в дом Джулии Маниго.
– А вы рано! Мисс Джулия это оценит. Она терпеть не может, когда кто-то опаздывает. Входите, прошу вас, – сказала Ди, впуская нас в затхлое фойе. – У меня в гостиной есть печенье. Вы, дамы, можете посидеть там, пока мисс Джулия и Нола удалятся в музыкальную комнату.
Нола испуганно посмотрела на нас. Увидев это, моя мать сочла своим долгом вмешаться:
– Вообще-то, я надеялась присутствовать на ее первом уроке. Ведь если я увижу, как мисс Джулия будет учить Нолу, я потом смогу помочь ей дома.
Ди задумчиво опустила голову на пышную грудь.
– Вам придется поговорить об этом с мисс Джулией. Она обычно не любит, когда…
– Она мне позволит, – перебила ее моя мать. Ее слова прозвучали мягко, но их смысл был очевиден. Ди сделала недовольное лицо, однако повела нас по длинному коридору к жуткой рождественской комнате.
От меня не скрылось, как моя мать разглядывает темные панели и мрачный цвет стен, тяжелую мебель и задернутые шторы, паутину и пыль. Здесь не было ни ковров а-ля зебра, ни обивки цвета «вырви глаз», какие она обнаружила в своем доме, когда купила его, но, когда она оглянулась на меня, я почти увидела, как она мысленно меняла интерьер каждой комнаты, мимо которых мы проходили. Я быстро качнула головой, давая ей понять, что в мои планы не входит вновь проходить этот путь.
Как и в первый раз, мисс Джулия сидела в инвалидной коляске. Несмотря на тепло, на ноги ей было наброшено серое одеяло.
– Эммалин, я рада, что ты все осознала и решила прийти. – В ответ на наше приветствие она также кивнула мне и моей матери. – Дамы, прошу вас, – добавила она, указывая на диван и кресло, набитое конским волосом. Рядом на низком кофейном столике стоял поднос с печеньем.
Моя мать обвела глазами комнату, поочередно задерживая взгляд на Санта-Клаусах, снеговиках, на красных и зеленых блестящих безделушках, украшавших комнату, как конфетти.
– Я помню, как сильно вы любили Рождество. Я тоже любила ходить в эту комнату на уроки, потому что здесь всегда царило Рождество.
Хозяйка дома дрожащими руками подняла костяную чашку с узором, изображающим падуб.
– Мой отец не верил в празднование Рождества. Называл этот праздник языческим. Думаю, это был мой единственный бунт. Правда, он начался лишь спустя несколько лет после его смерти, поэтому я не знаю, можно ли его так назвать.
Нола посмотрела на тарелку с печеньем:
– Оно с сахаром?
– Конечно, Эммалин, – резко ответила Джулия. – Почему ты спрашиваешь? У тебя диабет?
– Нет… мэм. – Она добавила слово «мэм» в самый последний момент, после того как моя мать одарила ее укоризненным взглядом. Я ждала, когда Нола объяснит старухе свои предпочтения в пище, но, на мое счастье, она промолчала.
– Итак, – сказала я. – Как вы предпочтете? Моя мать хотела бы посидеть на уроке и потом пешком вернуться с Нолой домой. У меня через час назначена встреча, поэтому я уйду раньше.
Мисс Джулия поджала губы, и будь я моложе, я бы с опаской ждала, что она скажет. С очевидным усилием она изобразила улыбку, больше похожую на гримасу.
– Джинетт, у меня на маленьком столе у двери лежит стопка нот. Пожалуйста, возьмите их и покажите их Ноле в музыкальной комнате. Я же пока хотела бы поговорить с мисс Миддлтон.
Моя мать встала и, помедлив лишь мгновение, взяла стопку потертых книг с нотами. Она была без перчаток, и как только она дотронулась до них, я поняла, что они пытаются ей что-то сказать. Она крепко закрыла глаза и на пару секунд застыла в неподвижности. Костяшки ее пальцев, сжимавших ноты, побелели, губы беззвучно двигались. Затем она как будто стряхнула что-то с себя, заставляя вновь открыть глаза. Она повернулась к Ноле и быстро вручила ей книги:
– Возьми.
Нола взяла их без всяких протестов, лишь с любопытством посмотрела на мою мать. У меня еще не было возможности объяснить ей способности моей матери, но я подумала, что сейчас это не нужно. Они уже направились к открытой двери, как вдруг моя мать остановилась и повернулась к мисс Джулии:
– Ваш брат Уильям. Он играл на пианино?
Лицо старухи окаменело, кожа сделалась цвета пергамента.
– Да. Причем очень хорошо – намного лучше меня. Вообще-то, это его ноты. Не то чтобы он нуждался в них. Ему было достаточно услышать песню всего один раз, и он мог отлично сыграть ее на слух, нота в ноту. А вот я без нот не могла. – Она на миг умолкла. – Почему вы спрашиваете?
Моя мать посмотрела ей прямо в глаза.
– Просто любопытствую, – ответила она и, прочистив горло, добавила: – Мы с Нолой пока полистаем эти ваши книги, поищем вокальные упражнения для начинающих и гаммы. Мы будем ждать вас в музыкальной комнате.
С этими словами она вывела Нолу из комнаты. Ди последовала за ней и закрыла за ними дверь.
Я уставилась в свою чашку, вспоминая призрака в верхнем окне и впечатления от кукольного домика. Интересно, это был Уильям? Я ждала, что Джулия расскажет мне о нем и что могла увидеть моя мать, когда коснулась его музыкальных книг. Но Джулия ничего не сказала, и тогда я спросила:
– Так что вы хотели мне рассказать?
Она ответила не сразу:
