– О, хорошо. – Он поднял хвост, и я подумал о том, какой длинный путь прошел мой мальчик за последнее время.
Мы стояли в торжественном молчании, а Рокки рассказывал, какой ловкой охотницей за птицами была Тигрица. Нелли поделилась воспоминаниями об их «девичьих» разговорах, по которым больше всего скучает теперь, когда вокруг нее одни мальчишки. Элвис сказал, что Тигрица могла быть очень воинственной, когда ее задевали – и это правда. А Лосось признался, что она его недолюбливала и называла «сплетником» – и, надо заметить, справедливо. Оливер промолчал, как и Элли. Бачок взял слово последним.
– Я больше знал о Тигрице через Алфи, а потом и через Джорджа, хотя имел удовольствие несколько раз встретиться с ней. Больше всего меня поразило то, что она воплощала в себе истинное кошачье достоинство. Да, она бывала дерзкой, но только когда защищала тех, кого любила. Она была преданной, веселой, любящей и доброй, и у нее было большое сердце. Тигрица была примером для всех нас, и, следуя этому примеру, мы сможем сделать так, чтобы она жила вечно.
Наступил торжественный момент, мы задумались над его словами. Бачок, пусть и дикий кот, был невероятно мудрым. Я почувствовал ком в горле и ткнул Бачка носом в благодарность за такую чудесную речь в конце дня, посвященного памяти Тигрицы…
– Гав-гав, гав-гав, – звонкий лай нарушил наше скорбное молчание. Все кошки, кроме меня, Бачка, Джорджа и Ханы, отскочили в разные стороны и подняли шум.
– Тише, все в порядке, – сказал я. – Это всего лишь Пиклз.
– Как же ты выбрался на улицу? – спросил Джордж, когда Пиклз помахал нам хвостом.
– Во мне больше от кошки, чем ты думал, – ответил он.
Нелли, Рокки, Оливер и Элвис подошли поближе, с любопытством разглядывая щенка.
– Клэр была в палисаднике, разговаривала с кем-то, и мне удалось удрать, а потом я очень быстро бежал. – Пиклз произнес это с такой гордостью, что Джордж протянул ему лапу. – Я знал, что вы будете здесь, потому что однажды проходил мимо и видел вас на этой поляне, так что я тоже очень умный кот.
– Дай пять! Молодец, Пиклз, – сказал Джордж, хотя я не думал, что щенка стоит поощрять.
– Сколько раз мы говорили тебе не выходить одному на улицу? – в отчаянии воскликнул я.
– Но это так весело, – возразил он.
– Да что же это такое? Ах ты, негодный щенок! – к нам подбежала Клэр. Запыхавшись, она держалась за живот, как будто ее ударили под дых. Мы все сделали вид, будто очень заняты. Нелли принялась играть с сухими листьями, Рокки забрался на ближайшее дерево, Бачок и Элли отступили назад, а Оливер с Лососем спрятались в кустах. – Вы что, всегда встречаетесь здесь? – спросила Клэр.
Мы постоянно собирались на этом месте, оно в стороне от дороги, и люди ничего не знают о нашем пятачке.
– Мяу, – ответил я.
Не беда, если Клэр узнает. В конце концов, мы не делали ничего плохого.
– Ладно, ты пойдешь со мной. – Она подхватила Пиклза на руки, несмотря на его сопротивление, и пошла прочь. – Увидимся дома, – сказала она нам с Джорджем. По крайней мере, на этот раз она не могла винить меня за поведение Пиклза. Я был удивлен не меньше, чем она, ведь наша задняя калитка давно была похожа на ворота крепости. Мы с Джорджем еще могли протиснуться под ней, но бедный толстячок Пиклз…
Вскоре мы разошлись. Странно, но появление человека, казалось, встревожило моих друзей больше, чем встреча с Пиклзом. Им не хотелось, чтобы посторонние знали о нашем особом месте. Я заверил их, что Клэр обратит гнев на Пиклза и не станет вникать в наши дела, и мы попрощались.
– Пора домой, Джордж, – сказал я. – Пиклзу, возможно, нужна поддержка.
– Да, похоже, ему здорово влетит. Хана, мы проводим тебя. Спасибо, что пришла.
– Ты же знаешь, для тебя я сделаю все, что угодно, – ответила Хана, и мы переглянулись.
Получив нагоняй, обиженный Пиклз сидел в своем углу. Даже Джордж не смог его развеселить. Пиклз будто спрятался «в домике». После всех переживаний этого дня я решил вздремнуть и насладиться тишиной и покоем. Я жалел попавшего в немилость Пиклза, и втайне был впечатлен его побегом. Похоже, мы недооценивали его кошачьи навыки. Но пока он дулся на всех, ему не грозили новые неприятности, и я мог спокойно подремать на диване.
Меня разбудили голоса. Я навострил уши и медленно открыл глаза.
– Ты уверена? – Джонатан пришел с работы раньше обычного. Он теперь старался не задерживаться, тем более что нагрузка в офисе немного уменьшилась, как он и обещал. Так приятно было проводить с ним больше времени. Не в последнюю очередь потому, что он привозил нам с Джорджем всякие лакомства. Наш дом наконец-то снова стал счастливым.
– Послушай, Джон, это странно, но, похоже, сама судьба вмешалась, – ответила Клэр.
– Я не верю в судьбу, – сказал Джонатан.
– Придется поверить. Удивительно, как все совпало… Подумать только, я обзванивала приюты для кошек, а ответ был прямо под носом!
Это звучало загадочно… Я понятия не имел, о чем они говорят. Я потянулся.
– А как же Алфи? – спросил Джонатан. Они оба посмотрели на меня, а я уставился на них. При чем здесь я? – И, конечно, все это очень грустно.
– Алфи будет счастлив, – прошептала Клэр и увела Джонатана из гостиной. – Не надо при нем говорить об этом.
В чем дело? Почему они не могут говорить при мне? Обычно они так себя вели, если хотели что-то скрыть от детей. Но я не ребенок, а взрослый кот. Я зашагал прочь и присоединился к угрюмому Пиклзу. Мы вместе ждали, когда за ним приедут Мэтт или Полли. На сегодня переживаний было более чем достаточно.
Стоял темный вечер. Мы с Джорджем вышли на улицу, несмотря на холод и ветер. Мы смотрели на звезды, и ветерок трепал наш мех.
– Как ты думаешь, Тигрица слышала нас сегодня? – спросил Джордж.
– Да. Я думаю, она рада, что мы подружились с Оливером, – добавил я.
– Жизнь – забавная штука, правда? – сказал Джордж.
– Да, это так. Когда теряешь близких, нужно позволить любви вести себя дальше по жизни.
Я опять расчувствовался.
– После всего, что нам пришлось пережить с Тигрицей, Гарольдом, моей работой в больнице, и с моим лучшим другом Ханой, я знаю, что каждый может страдать от одиночества. Это худшее, что может случиться в жизни. Мне не довелось это испытать, и, значит, я самый счастливый кот на свете. Я не одинок, хотя скучаю по маме-Тигрице. Я не одинок, даже когда мне грустно.
– То же самое я могу сказать о себе. Были времена, когда я страдал от одиночества, но все изменилось, как только я встретил тебя, Джордж.
– Значит, если Гарольд заведет кошку, мы подружимся и с ней? – спросил Джордж.
– Конечно! Мы дружим со всеми, даже с собакой. – Я усмехнулся.
– Пиклз не так уж и плох. Во всяком случае, для щенка. Хотя, слава богу, у Гарольда будет кошка, а не собака. Но, папа, мы ведь никогда не будем одиноки?
