Ведущий бросил собаке остаток хот-дога и с тоской посмотрел, как жадно та ест – аж за ушами трещит.
– А вот я так уже не могу, – пожаловался он. – Никакого аппетита. Жую, потому что надо. Пью, когда наливают. Е…усь чисто из принципа. Гусев, ты же умный, скажи – когда все это кончится?
– А ты застрелись, – посоветовал Гусев.
Ведущий пренебрежительно фыркнул:
– Сто раз пробовал. Взвожу курок, гляжу в дуло и понимаю – ничто меня не удерживает. Могу нажать, понимаешь? Запросто. И такая скука разбирает… А потом вспоминаю: мне же на работу завтра. Вдруг случится что-нибудь забавное? Так и живу.
– А ты из игольника – в ногу. Поваляешься часок под наркозом, сразу жизнь медом покажется.
– Больно же! – вытаращился в ответ ведущий.
Валюшок у Гусева за спиной выразительно шмыгнул носом.
– Вот я и говорю – тут же проснется интерес к жизни, – сказал Гусев.
– Ненормальный, – помотал головой ведущий. – Эй, деятели! Вы доели? Пошли на маршрут.
– Можно еще по мусорщикам пострелять, – не унимался Гусев. – От души. Немотивированно. Гляди, сколько их тут. Достаешь что-нибудь большое и огнестрельное – и давай колошматить. Сразу тонус повысится, гарантирую.
Ведущий зевнул, поманил своих подчиненных и, никак не комментируя добрый совет, ушел. Один из ведомых украдкой показал Гусеву большой палец. Видимо, начальник здорово достал его своими излияниями.
Гусев взял два хот-дога и воды, одну порцию отдал Валюшку и принялся жевать. У него с аппетитом, кажется, было все в порядке. Собака подвинулась ближе.
– И много в Агентстве таких? – спросил Валюшок, кивая в направлении удаляющейся тройки.
– Вагон, – промычал Гусев, жуя. – Но этот – явный кандидат на выбраковку.
– То есть?
– Ротация кадров. Самоочистка. Однажды ты собираешься на работу, а к тебе в дверь стучатся твои собственные ведомые. И говорят: «Извини, старик. Ты имеешь право оказать сопротивление. Имеешь право не называть себя. Не отвечать на вопросы…» Ну и так далее.
Валюшок покачал головой и бросил собаке остаток хлеба. Гусев свой хот-дог доел без остатка.
– А с тобой так случалось? – поинтересовался Валюшок.
– Нет, ко мне еще не приходили.
– Это видно, – заметил Валюшок. – Нет, я…
– Что видно? – неожиданно зло огрызнулся Гусев.
– Все, извини.
– Леша, – Гусев резко сбавил тон, – сегодня у тебя первый выход на работу. Потерпи немножко, хотя бы месяц. Уверяю – тебе все станет ясно. У выбраковки есть побочные эффекты, которые никакими словами не опишешь, их нужно прочувствовать.
– Извини, – повторил Валюшок. – Просто очень много вопросов. Нам почему-то на подготовительном ничего не объясняли про порядки внутри Агентства. Действительно – почему?
– Вот и еще один вопрос. Не знаю, Леш. Я понятия не имею, как сейчас организуется подготовка. Кстати, вас много было?
– Человек двести.
– Ско-олько? – не поверил Гусев.
– На моем потоке две сотни.
– На потоке… Ого!
– Да, было три потока. Это что, много?
Гусев крепко взял напарника за отворот куртки.
– Никому. Больше. Здесь. Об этом. Не говори, – выдохнул он. – Понял?!
– Ага. Почему?
– Жить хочешь? Долго и счастливо? – спросил Гусев. – Хотя нет, счастливо уже не получится. Но хотя бы долго?
– Ничего не понимаю, – медленно произнес Валюшок.
– Вот и отлично. Никому здесь, в Центральном, не говори, сколько вас было. Кстати, а остальные куда подевались?
– Да черт их знает. Меня сразу после выпуска в Центральное направили, и я…
– Ладно, подождем. – Гусев отпустил ведомого и достал сигареты. – Скоро все прояснится. Как раз за месячишко. И ты подрастешь за это время, и я уже буду готов что-то тебе объяснить. Договорились?
– Хорошо. – Валюшок тоже закурил. – Еще вопрос можно? Не беспокойся, он по другой теме.
У Гусева под курткой запищала рация. Он жестом попросил Валюшка обождать, достал маленькую черную коробочку и нажал кнопку. Держал он трансивер возле самого уха, как мобильный телефон.
– Гусев, прием, – сказал он в микрофон.
– Диспетчер. Где вы находитесь?
– У Дома книги, ближний к центру угол.
– Ждите.
Гусев скорчил рожу.
– Сейчас припашут, – шепотом сообщил он Валюшку.
Диспетчер не заставил себя долго ждать:
– Вызов на Поварскую…
– Мы пешком.
– Я в курсе. Вам идти пять минут. Фургон выехал. Приготовьтесь, возможно противодействие службы безопасности…
– Та-ак, это то большое офисное здание, да?
– Нет, другое…
Гусев швырнул недопитую банку воды в урну и, махнув Валюшку, сорвался с места. Быстрым шагом они углубились во дворы. Гусев на ходу слушал, что ему говорит диспетчер, и постепенно лицо его приобретало брезгливое и утомленное выражение.
– Все, понял, ждите доклада, – сказал он наконец, убрал трансивер на пояс и вытащил очередную сигарету.
– Трудный случай? – спросил Валюшок, заранее напрягаясь и расправляя плечи, и без того широкие.
– Да нет. – Гусев закурил и прибавил ходу. – Случай несложный, но противный. Идем обезглавливать независимый пенсионный фонд. У президента уже есть два предупреждения за насильственные действия. А теперь он секретарше морду разбил при попытке изнасилования. Прямо маньяк какой-то. Ничего, в каменоломнях ему будет куда руки приложить.
– Да уж…
– Не перебивай. Теперь объясняю, что тут противного и опасного для нас. Приказано клиента изъять с рабочего места немедленно и втихую. Никакие документы еще не готовы, милицейского прикрытия нет, потому что было только устное заявление потерпевшей. Она находится сейчас в офисе, и ей было сказано, что, если пикнет, вообще убьют. Она напугана, я ее понимаю. А главное – этот тип неуправляем и с минуты на минуту ситуация может обостриться. Так что наша задача проникнуть в офис, на месте разобраться и действовать. Неплохо для первого дня, а, суперагент Валюшок?
Суперагент Валюшок в ответ что-то промычал и напрягся еще больше.
– Можно, конечно, прямо на входе назвать себя и избежать лишних сложностей, – заметил Гусев. – Чего бы очень хотелось. Но пока будем добираться до кабинета, снизу могут шефа предупредить, что идет АСБ. Бывали уже прецеденты. Если этот козел девчонку в окно выбросит, чтобы лишнего не болтала, нас с тобой по головке не погладят.
– Ты серьезно? – не поверил Валюшок. – Так вот прямо возьмет и в окно?..
