Мы вошли в кабинет с Зунаром. Директор Махукар оказался плечистым статным мужчиной, со стильной заостренной бородой и до белизны седой косой, закрученной на затылке. У него были крупные черты лица: длинный нос и большие, пронзительно-голубые мудрые глаза. Его синий костюм сидел на нем идеально, в ухе золотое кольцо, он выглядел старше Зунара, но не много, возможно, седина создавала такое впечатление. Директор, обнажив крупные белые зубы, широко улыбнулся и встал с кресла, пожимая руку сначала Зунару, затем мне.
– Рад встрече, Зунар, Азиз, – грудным глубоким баритоном сказал он. – Присаживайтесь, – он кивнул на стулья напротив.
Как только мы сели, Зунар сразу же начал говорить:
– Думаю, вы уже догадались, Витор, по какому мы вопросу.
Махукар, чье имя Витор, кивнул и изучающе окинул меня взглядом с головы до ног.
– Когда вы позвонили договориться о встрече, – сказал директор, – я, честно говоря, подумал, что речь пойдет о вашей дочери Латифе.
Зунар одарил его лучезарной улыбкой:
– Латифа и так сдаст вступительный экзамен без проблем, и в том, что она поступит, я не сомневаюсь. Но вот Азиз, особый случай, и мне бы хотелось убедиться, что его примут в академию без препятствий.
Махукар, склонив голову набок, с любопытством уставился на Зунара, и в уголках его губ промелькнула хитрая улыбка, а затем он резко повернулся ко мне.
– Азиз, ты хочешь поступить в Сафф-Сурадж?
– Конечно, – начал Зунар, но директор вежливо его перебил:
– Пусть он сам скажет.
– Да. Хочу, – ответил я. И это было правдой. Я действительно хотел поступить в академию. Я понимал, что мне это необходимо, для того, чтоб закрепиться в обществе и получить необходимые знания. К тому же это отличный шанс отделаться от Зунара и обрести свободу.
Витор Махукар удовлетворенно кивнул, сцепив пальцы в замок и деловито положив их на стол.
– Какой у тебя уровень, Азиз? – спросил он.
Я видел, как Зунар горит желанием ответить вместо меня, но все же молчит. Видимо, боится, что я скажу что-нибудь не так, или снова это его желание все контролировать.
– Первый уровень ракта, – спокойно ответил я.
Махукар нахмурился, с укором взглянул на Зунара.
– Азиз не инициирован?
– Инициирован, – поспешил с ответом Зунар. – Но дело в том, что пока у него открыты только две чакры и он не умеет управлять потоками.
Махукар задумался, закачал головой. Кажется, мои данные ему не очень нравились. Зунар заерзал на стуле.
– Азиз сейчас усиленно занимается с урджа-мастером из Нинья-Двар, – добавил Зунар. – К началу учебного года он будет готов. К тому же Видящий источника Хал увидел в нем потенциал и открывшуюся способность.
– Что за способность? – оживился директор.
– Мы не обязаны вам сообщать эту информацию до тех пор, пока Азиз не зачислен, – неожиданно резко ответил Зунар.
– Конечно-конечно, – торопливо сказал Махукар, – не обязаны. Я вот что думаю. – Махукар окинул нас многозначительным взглядом и широко улыбнулся. – Думаю, что лучше будет, прежде всего для самого Азиза, подождать год, позаниматься, открыть все чакры, а затем уже поступать.
Зунар ошалело вытаращился на директора:
– Ему уже шестнадцать! – взорвался он.
– И что? – нахмурился директор.
– А то, что через год ему будет семнадцать. Как он будет учиться на одном курсе с детьми, Виктор? Меня, например, в семнадцать помолвили с Мэй Ракш, а в восемнадцать женили. Через неделю, после того как я выпустился из Сафф-Сураджа, у меня родился сын. И не только в этом дело! Азиз – наследник древнего, некогда весьма влиятельного, рода. Я не хочу… Нет, я даже мысли такой допустить не могу, что последний из клана Игал станет посмешищем на всю империю. Здоровый парень, которого пришло время женить, будет сидеть с детьми за одной партой!
Я с неподдельным ужасом уставился на Зунара. Что значит женить? Азизу всего-то шестнадцать, да и я в свои почти девятнадцать слишком молод для того, чтоб обзаводиться семьей. Нет, я, конечно, сочувствую Зунару, которого женили в восемнадцать. Но я-то тут при чем?! Ну уж нет, этого я ему точно не позволю.
– Но он уже едва ли выглядит на четырнадцать, – заметил директор. – И даже если он поступит в этом году, я не могу гарантировать, что ему удастся избежать насмешек. Подростки жестокие, Зунар. Если они чувствуют малейшую слабость, малейшее отклонение, они, будь уверен, используют ее. Азизу придется приложить немало усилий, чтоб влиться в коллектив и стать здесь своим. К тому же я наслышан, что у него проблемы с речью.
– Он разговаривает, и с каждым днем все лучше. Это не проблема, – заявил Зунар.
– А как с остальными науками? История, точные науки?
Зунар отрицательно замотал головой.
– Но хотя бы элементарное? Он умеет писать и читать?
– Нет, он потерял память, Виктор. Я не думаю, что умеет или вообще умел. Да и разве это так важно? Это ведь академия ракта!
Но директор его не слушал, а глядел на меня.
– Азиз, ты умеешь читать и писать?
– Нет, – ответил я, но дабы окончательно не пасть в глазах директора, добавил: – Я учусь.
– Он вернулся совсем недавно! – возразил Зунар. – У нас еще много времени нагнать.
– Много? – удивился Махукар и неодобрительно покачал головой. – Всего-то три месяца.
– Я смогу, – твердо сказал я, больше из упрямства, чем действительно веря в свои слова. Научиться письму и чтению, разобраться с гуманитарными науками и частью естественных наук за три месяца… Одно радовало, что с точными науками не придётся заморачиваться. Хотя я не исключал, что и в точных науках здесь подход да и сама концепция могли разительно отличаться от земных.
– Ты ведь понимаешь, Зунар, что я не смогу зачислить в высшую академию ракта ученика, не обладающего элементарными школьными знаниями, – сказал директор.
– Да какого ракшаса, Виктор?! Первый раз слышу, чтобы ученика из знатного рода не зачисляли из-за слабых знаний! – Зунар перешел на повышенный тон.
– А я, Зунар, – тоже повысил голос директор, – впервые вижу ученика, не умеющего читать! За всю историю Сафф-Сураджа таких учеников здесь не было!
Оба сверлили друг друга злыми взглядами, я же чувствовал себя ну очень неловко.
– Азиз пожертвует Сафф-Сураджу четыреста тысяч ратан, – холодным тоном произнес Зунар. – Насколько я знаю, корпусу факультета стихийных ракта требуется весьма дорогостоящий ремонт, да и многое оборудование и техника требует обновления.
Глаза директора стали немного добрее, а лицо приобрело более снисходительное выражение.
– Ну, ладно. Давай посмотрим, может, все не так уж и плохо, – директор порывисто встал и направился к старинным книжным полкам и стеллажам с различными ящиками, декоративными статуэтками, фигурками. Он задумчиво что-то там выискивал, а затем проворно вытащил толстую книгу, достал из стола большую тетрадь и, выдрав оттуда лист, вручил мне.
