Прогуливаясь вдоль рядов, где торговцы продавали вещи, я заметила среди них пожилую женщину в чадре, та выставила на витрине детскую одежду, в основном для новорожденных. Не удержавшись от искушения подойти и посмотреть, попросила Амину побыть моим переводчиком. Девушка согласно кивнула, затем мы подошли к лавке. Первым мне на глаза попалась красивая шапочка-чепчик, украшенная золотым бисером, вышивка представляла собой узор восточного орнамента.
– Амина, спроси, пожалуйста, сколько стоит это чудо, – улыбаюсь женщине, пока та внимательно слушает мою подругу.
– Она говорит, эта шапочка идёт в комплекте с рубашечкой и ползунками, – торговка достаёт костюмчик целиком, разложив поверх остальных вещей, такого красивого набора я ещё никогда не видела. – Он сделан вручную, – добавляет Амина, перед этим выслушав объяснения женщины.
– Это восхитительная работа, – благодарю женщину, затем достаю деньги и забираю первую вещичку для своего малыша, думаю, Роману понравится такой подарочек.
Мы с Аминой решили возвращаться домой, потому что объявили о наступлении песчаной бури, подходя ближе к нашей машине, в которой нас ждали водитель и охрана, замечаю ещё один автомобиль, и из него выходит Фёдор Николаевич. Я так обрадовалась ему, что не заметила, как за нами встали два незнакомых мужчины. Вглядываюсь в нашу машину и замечаю троих мужчин, лежат в неестественной позе, словно бездушные куклы, лишенные своих хозяев. У водителя закатаны глаза, а на лбу красуется бордовая точка. От жуткой картины меня начинает мутить, но я держусь. В глазах Амины проскользнул страх, и, вжавшись друг в друга, понимаю, что начальник охраны здесь не потому, чтобы доставить нас домой, ему нужно что-то другое.
– Что происходит? – задаю вопрос Фёдору, а сама крепко держу за руку подругу.
– Анна Валерьевна, не задавайте лишних вопросов, просто сядьте в машину. Обе, – отвечает охранник, и тут я чувствую, как мне в бок упирается что-то холодное, опускаю взгляд и вижу пистолет, а на нем установлен глушитель. Снова обращаюсь к Фёдору:
– Вы ведь не думаете, что вам это сойдёт с рук? Роман доверял вам.
Федор лишь ухмыльнулся, затем отдал безмолвный приказ, кивнув двум головорезам. Наёмники ещё сильнее вдавили в нас пистолеты, решаю начать сопротивляться, но получаю предупреждение.
– Анна, не глупите, иначе пострадает ваша подруга.
Затем оба мужчины хватают нас за головы и затыкают носы тряпками, пропитанными хлороформом. Мы обе сопротивляется из последних сил, но затем снотворное побеждает нас, отправляя в бессознательное состояние.
Глава 14
Давид.
Всё заканчивается там, где начиналось. Судьба действительно смеётся надо мной дважды. Сколько раз она посылала мне знаки, что рано или поздно я вернусь к началу, и это свершилось. Я и Валерий – вместе, как и тогда, когда сбегали от несправедливой расправы, вновь возвратились к исходной точке. Но наша страховка – наш восточный друг Башир, у которого с Аль Сантини свои счёты, но нас они не касаются. Это так для устрашения.
При виде нашей троицы, кажется, старик совсем не удивился, лишь поманил совсем дряхлым пальцем пройти в дом, в его кабинет, где когда-то я держал его мертвую дочь, мою любимую женщину. Раны на сердце не заживут никогда, наверное, пока я сам не окажусь рядом с ней, но один чёрт знает, куда я отправлюсь.
– Давид, – Аль Сантини кивнул головой, в знак приветствия, будто бы между нами никогда не было разборок. Чтобы не распалять ситуацию ещё сильнее, я поприветствовал своего бывшего тестя.
– Сантини, приветствую.
– С чем пожаловали? – теперь он обращает внимание на всех остальных: Валерия и Башира, указывая на последнего, продолжает: – Вижу, что не с хорошими намерениями, раз притащили его за собой. Есть за что бояться?
Аль Сантини как и всегда любит поиграть на своем поле, все мы прекрасно понимаем это, но я учился у лучшего, поэтому знаю наперед каждый его шаг.
– Бояться всегда есть чего, – отвечаю ему, затем кладу папку на стол. Старик скептически посмотрел на меня, но так и не притронулся к моей важной страховке.
– Сынок, ты мне задолжал, – указывает трясущимся пальцем, потом жестом приглашает присесть всех присутствующих.
– Не сомневаюсь, – я держусь так же, как и он, абсолютно спокойный снаружи, но внутри бушует ураган. Как хорошо, что Самир вовремя позвонил Баширу, предупредив его, что нашел моего Ромку. Вот упрямец, если всё пройдёт так, как я планировал, у меня с ним будет серьезный разговор, чтобы впредь, не устраивал мне таких бунтов.
– Не мудрено, – добавляет итальянец, – Что в папке? Надеюсь, то о чем я думаю?
– Я не знаю, о чём ты думаешь, Сантини, но, по крайней мере, это должно тебя удивить.
Аль Сантини ещё раз внимательно осмотрел нашу троицу, и попросил одного из головорезов раскрыть файлы. Старик не доверяет нам, и открыто об этом заявляет своими действиями.
– Знаешь, Давид, – тем временем он ведёт беседу исключительно со мной, не обращая внимания на других мужчин, – я надеялся, что из тебя бы мог получиться отличный преемник, ведь не зря же я изменил своё завещание, указывая Софию, как главной кандидаткой. Но, увы, ты отнял её у меня.
Я усмехаюсь над его суждением, а ему это не нравится. Сантини уставился на меня, ждёт, что ему отвечу я.
– Разве я велел принести сюда, – обвожу рукой эту комнату, – твою семейную реликвию – три револьвера – символ преданности? – намеренно подчёркиваю каждое слово, вкладывая в него весь смысл сказанного. Сантини почти рычит от такого замечания, но я не дал ему ответить мне какой-либо колкостью, – разве ты не убедился, что они были пустыми?
– Как ты смеешь, мне сейчас указывать, в чём я был не прав? – Сантини на взводе, почти фыркает при каждом слове.
– Не у тех ты спрашивал о преданности, – говорю ему и мотаю головой, с сожалением понимая суть реальности, – Ты хотел нас наказать, но наказал сам себя.
В кабинете атмосфера накаляется, головорезы то и дело нервно переглядываются друг с другом, пытаются понять, как реагировать. Глава синдиката не торопится посмотреть содержимое папки, чего-то выжидает, но пока сам ещё не определился чего.
– Я пришел сюда лишь с одним намерением, – начинаю говорить о цели своего прихода, – Роберто перешёл все границы дозволенного. Сложа руки, сидеть никто не будет.
– Не понимаю, о чём ты, – Аль Сантини с недоумением посмотрел на меня, словно я стал разговаривать на непонятном ему языке.
– Почему сейчас его нет с нами? Ты бы сам спросил у него, – ответ получился дерзким, но кому сейчас дело до этикета, когда на кону стоят жизни наших детей. – Прочти документ, тебе станет ясна моя цель визита.
Глава синдиката скептически протянул руку к файлам, но на полпути остановился, обращаясь уже к Валерию.
– А тебе есть, что сказать, прокурор?
