«Слава труду», — пробурчала я про себя, разглядывая Инкиного спутника. Одет, конечно, по-другому — пальтецо модное, шарфик скрученный, но лицо-то — одно! Одно на двоих с Владом!
Однажды со мной приключилась история, когда одну и ту же девушку я приняла за две разных. Может быть, Влад и Слава — тоже один и тот же человек?.. Может такое случиться или нет?..
— Слава, а ты где живешь? — брякнула я, но он, равнодушно пожав плечами, быстро назвал район километрах в тридцати от моего дома. Инка недоуменно уставилась поверх чашки, а сестрица, которая тоже видела моего нового знакомого с ужасной карусели, незаметно покачала головой типа: «Не бери в голову!»
Я и не стала, и беседа потекла более непринужденно. Кстати, Слава, как и Влад, тоже был обладателем светло-шоколадных глаз, но виски от него и не пахло! Но как похож!
— …выставка импрессионистов… свет, воздух… — донеслось до меня восторженное сопрано Инки, и я поняла, что с подругой нам пообщаться на свои обычные девчачьи темы будет непросто.
— Это ложка?.. — спросила я, потянувшись за прибором, но не успела уточнить, чья, поскольку ехидная сестрица среагировала молниеносно:
— Нет, это вилка, но она хорошо маскируется!
Я бросила в нее ложку, потом вилку, а потом что-то из недавно принесенных блюд:
— Ешь шпинат, мамуля говорит, он полезен для глаз!
— Я не люблю, — отмахнулась Ирка, но я была вредна и настойчива:
— Тогда хоть посмотри на него, говорю же — полезен для глаз…
— …вчера смотрела на канале «Культура» «Болеро» Равеля… — снова донесся до нас тихий, но восторженный голос Инки.
— Ни слова не поняла, — комично округлив глаза, сообщила Ирка, и мы прыснули. Инка сейчас была от нас очень далеко — куда там городу Петербургу!
— А ты чего не на машине? Могла бы сегодня воздержаться от алкоголя! — жуя какое-то мясо, сварливо заметила Ирка.
— Ага, чтобы какой-нибудь ретивый гаишник изящно прервал мой путь к удовольствиям! — я выразительно покрутила в пальцах тонкий бокал, в котором играло шампанское. — А дядь Витя обещал Инку отвезти и нас заодно! Зачем мне машина, когда все так хорошо складывается?
— Тогда ладно, — кивнула Ирка, жуя губами. — Послевкусие, как у дракона! — заявила она, потянувшись за водой. На стол с рукава посыпалось конфетти, и Ирка, оглянувшись, ладонью смахнула его на пол, затирая подошвами под стол.
Я еще какое-то время старалась прислушаться к разговору подруги с загадочным Славой, но ничего подозрительного, указывающего на то, что это Влад, не заметила. Они мило болтали об искусстве, один раз он проникновенно взял ее за руку, а Инка в порыве благодарности за обещание достать какой-то редкий балет на DVD чмокнула спутника в щеку. Спустя некоторое время все стали собираться.
— Юль, а ты сейчас одна? — беря меня под руку и слегка прижимаясь к локтю, спросила Инка, всегда сильно озабоченная нашей с сестрой личной жизнью. — Слушай, есть один парень — мой одноклассник, оказывается, живет в том доме, куда родители переехали. Так вот, золото, а не парень! — Инка восхищенно закатила глаза.
— Да я… — сделала я попытку прекратить эту рекламную компанию, но Инка не унималась:
— … высокий, играет в футбол, в теннис, в гольф…
— …и в ванну уточек берет, чтобы было во что и там поиграть, — все-таки перебила я ее. — Ин! У меня есть парень. Просто мы… расстались… подумать. Ну, на некоторое время… — я даже остановилась, настолько мне стало вдруг грустно без Даньки, хоть плачь! Вот же я дура!
— Знаешь, это я бы раньше — двумя мужчинами назад! — заинтересовалась, — шмыгая носом и стараясь делать это незаметно, проговорила я, запрокидывая голову — чтобы слезы и сопли затекли обратно! На место! На место, я сказала!
— Ну, ладно, — Инна нашла мои пальцы и примирительно пожала.
Мы подошли к машине.
— Пап, открывай!
Двери у Инкиного отца открывались только с его согласия, поэтому, шустро вывернув руку назад, дядя Витя щелкнул замком слева, потом, перегнувшись — справа:
— Запрыгивайте, девчонки!
Ирка послушно запрыгнула на переднее сиденье, а я слева, чтобы уткнуться в окно, погрустить о Даниле и не обращать внимания на сдавленное хихиканье Инки с ее новым кавалером. Она же замужем… Но, судя по репликам вроде «Какой баритон!» и «Готовится биеннале», настоящим флиртом тут и не пахло, и Инкин супруг мог не беспокоиться.
Но дядя Витя, экспрессивно работая педалями, не дал мне погрузиться в свои невеселые мысли, поскольку, по его мнению, ездить никто не умеет, что в громкой форме не замедлил выразить:
— Ваще, блин, тупо красный, а они едут!
Затем он стал считать баранов, видимо, чтобы не заснуть от такой медленной езды остальных водителей:
— Один баран, другой баран, третий баран — три барана! — радостно объявил дядя Витя этот нехитрый математический результат.
Я вздохнула, но тут он, повернувшись к Инке, стал рассказывать, что купил собакам шейки — у них в гараже живут две дворняги, которых Инкин папа постоянно подкармливает.
— И, это, желудок тоже купил, — вспомнил он, а Ирка не выдержала и поморщилась:
— Дядь Вить, а ты что, пока всю собаку целиком не соберешь, не кормишь?..
Мы засмеялись, а дядя Витя на секунду замолчал, пока впереди резко не затормозила «восьмерка»:
— Че за дела, ешкин кот?!
Я вздохнула и завозилась на сиденье — мы уже подъезжали к Иркиному дому.
— Я тоже здесь выйду, пройдусь, — я помахала Инне и Славе, все еще подозрительно разглядывая парня. Вроде он и вроде — не он…
— Я тоже здесь сегодня был! — заявил дядя Витя. — Это же мой район! Бывший, конечно.
— Поехали уже, — прервала родителя Инка и крикнула в окошко: — Пока! Созвонимся!
В квартире было темно.
— Паш! — негромко позвала Ира, нащупывая тапок и выключатель. Выключатель нашелся быстрей, но, сколько Ирка ни щелкала туда-сюда, светлее не становилось.
— Что за… — пробормотала она, стукаясь об углы и входя в комнату. Где-то на полке валялся фонарик…
— А-а-а! — заорала Ирка, когда бледно-желтый луч выхватил серое одутловатое лицо Пашкиной матери, запрокинутое к потолку. Белки страшно торчали сквозь неплотно прикрытые веки, а еще утром черные волосы были абсолютно седыми…
Я быстро шагала по улице, ежась в курточке — к вечеру мороз вспомнил, что январь вообще-то, и принялся за работу — леденил тротуары, заключал траву и ветки в прозрачные колбы, строил сосульки, которые еще вчера были легкомысленной капелью.
«Мог бы и побездельничать еще десять минут, пока я до дома дойду», — проворчала я, скользя на поворотах, но все равно прибавляя ходу.
