– Юнис, ты превращаешься в молодую женщину, – сказала она. – А ты, Ной, – вылитая копия своего отца. Даже как-то не по себе.
Никто никогда не говорил мне подобного, и я все еще размышлял об этом, когда миссис Рэнсом заключила Сидни в долгие глубокие объятия.
– Ты ли это, Сидни? – проговорила она, обхватив затылок моей сестры, как голову младенца.
Сидни тоже немного опоздала с ответным объятием.
– Я ли, – ответила она.
На пороге появился мистер Рэнсом, вытиравший руки кухонным полотенцем.
– Сюрприз, – произнес он слабым голосом.
– Не ругайте его, это была моя идея, – сказала миссис Рэнсом. – Входите, мои дорогие!
Воздух в доме стал другим – свежим и ароматным. Пыль с мебели пропала, даже свет сиял ярче. На полу в гостиной сидел мальчик и играл в «Нинтендо», которой раньше здесь не было.
– Кайл! – сказал ему мистер Рэнсом. – Где твои манеры?
Мальчик вздохнул и поднялся на ноги. Затем пожал всем нам руки.
– А ты – Ной, – сказал он, когда настала моя очередь. Скука в его взгляде сменилась на откровенную враждебность. – У тебя мой Бэтмен и Пещера.
– Ной, ты что, стащил игрушки у Кайла? – спросила мама.
Больше недели «Пещера Бэтмена» провела в ящике в моей спальне, и она ни разу ее не видела.
– Мистер Рэнсом мне их дал сам, – ответил я.
– Неужели?
Мама посмотрела в сторону кухни, где взад-вперед ходил мистер Рэнсом, проверяя духовку и помешивая что-то кипящее в большой кастрюле.
– Дэниел очень привязался к Ною, – вмешалась миссис Рэнсом. – Думаю, он захотел проявить великодушие.
Ее улыбка казалась чрезмерно широкой. Будто, несмотря на слова, слетавшие с ее губ, она совершенно точно считала меня виновным в краже игрушек у ее ребенка.
Мама бросила на мистера Рэнсома хмурый взгляд.
– И все же, если Кайл хочет получить свои игрушки обратно, то Ной будет счастлив их вернуть. Я в этом уверена.
– Чепуха! – возразила миссис Рэнсом. – Мы же не станем забирать подарок обратно, верно, Кайл?
– Да, – мрачно ответил Кайл.
– Почему бы тебе не показать Ною свою комнату? – предложила миссис Рэнсом.
– Пошли, – сказал он, и я последовал за ним по коридору.
Комната выглядела почти так же, как в прошлый раз, если не считать отсутствия пыли и «Пещеры Бэтмена». А еще на ковре валялось множество фигурок из «Охотников за привидениями».
– Тебе нравятся «Охотники за привидениями»? – спросил я.
– Мне больше нравится Бэтмен, – ответил он.
– Я верну.
По его виду было понятно, что он мечтает об этом больше всего на свете, но одновременно понимает, что лучше не соглашаться.
– Меня наругают. Это так глупо! Мама разозлилась на папу, когда узнала о том, что он сделал с «Пещерой Бэтмена», но и не стала мне ее возвращать. Папа купил «Нинтендо», чтобы загладить вину. Мама разозлилась еще и из-за этого.
– Она часто злится?
Кайл грустно улыбнулся.
– Постоянно.
В этот момент мистер Рэнсом пригласил нас к столу. Мы с Кайлом сели рядом, поскольку враждебности между нами уже не осталось. Мы ели вместе в дружеском молчании, а взрослые меж тем разговаривали.
– Да уж, – сказала мама, когда все устроились и высказали традиционные комплименты о том, как все здорово выглядит и пахнет. – Вот это сюрприз!
– Вы здесь надолго? – тут же спросила Сидни.
– Сидни, где твоя вежливость? – упрекнула ее мама.
– Примерно на месяц, полагаю, – ответила миссис Рэнсом.
– На месяц?
Сидни взглянула на мистера Рэнсома с ненавистью. Он посмотрел на нее, затем поймал мой взгляд. Кайл оглядел всех сидящих, сбитый с толку внезапной переменой настроения. Я набивал рот едой, притворяясь, будто ничего не замечаю.
– Сидни, в чем дело? – спросила мама.
Сидни сжала в руке скомканную салфетку. Затем большим и указательным пальцем отщипнула крошечные кусочки бумаги с одного конца и бросила их на стол. Ее дыхание оставалось неровным, но никто из взрослых не заметил это ничтожное изменение в движении ее плеч, груди и спины. Сидни была хорошей актрисой. На такие тончайшие нюансы мог обратить внимание только ее родной брат.
– Я вижу вас каждый день, мистер Рэнсом, – сказала Сидни, – но вы об этом не упоминали.
– Мистер Рэнсом не обязан рассказывать о своей личной жизни, – заметила мама. – Он тебе учитель, а не друг.
Мистер Рэнсом глотнул из бокала.
– Мне показалось, что это будет не очень уместно, Сидни.
– Дэниел так интересно рассказывал мне о хореографии, которую ты придумала для танцевального зала в «Доме с привидениями»! – произнесла миссис Рэнсом, после чего потянулась через стол и взяла Сидни за руку. – Я бы с удовольствием взглянула, а может, даже дала бы пару советов.
Сидни тяжело сглотнула, но затем вернула над собой контроль.
– Конечно, – ответила она. – Советы мне бы не помешали.
Увидев, как на долю секунды остекленели ее глаза, прежде чем взгляд снова затвердел, я почувствовал, как глубоко внутри меня что-то сломалось.
18
Вернувшись домой, мы прошли в гостиную, чтобы снять куртки и обувь. Все, кроме замершей у входа Сидни – она встала на фоне открытой двери, крепко обхватив себя руками.
– Сидни? – спросила мама, расшнуровывая кроссовки.
– Это все неправильно, – сказала Сидни.
– Что ты имеешь в виду?
Сидни слегка покачала головой.
– Я больше в этом не участвую.
Мама убрала руки с кроссовок.
– В чем не участвуешь?
– В «Блуждающей тьме», – ответила Сидни. – С меня хватит. Это все неправильно, и ноги моей там больше не будет.
– Мы открываемся послезавтра, – напомнила мама.
– Не моя проблема, – ответила Сидни и ушла по коридору в спальню девочек.
– Ну уж нет, юная леди, еще как твоя, – сказала мама.
Она выпрямилась и бросилась через квартиру вслед за Сидни, но споткнулась о развязанные шнурки собственных кроссовок. Тогда она ухватилась одной рукой за стенку коридора и большими осторожными шагами добралась до спальни девочек. Дверь она за собой не прикрыла, поэтому мы с Юнис услышали весь их разговор:
– Мы сделали все это – этот дурацкий, тяжелый, отчаянный проект – ради тебя! – говорила мама. – Это твое детище, твоя концепция, твоя мечта. Ты не можешь просто так взять и бросить его!
– Ты с самого начала все поганила! – кричала Сидни. – Блин, я не виновата, что ты держишь папины чертежи у себя и все портишь!
