Гриндейл
Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь мир купить можешь, и не только свои, но и чужие грехи еще выкупишь. Ступай и не бойся.
Ф. М. Достоевский
Я стояла у врат ада и требовала впустить. Еще раз попыталась отпереть их сама. Пробовала одну комбинацию за другой. Не получилось, и я треснула во врата кулаком. На стук не отозвался никто из падших ангелов и демонов.
Раз уж я принцесса Морнингстар, кто-нибудь да должен откликнуться.
Дева пообещала, что путь будет открыт. Я всю ночь не спала, во мне горела решимость. Болели все кости, зато впереди пылала цель.
В конце концов я отошла от врат и встретила Харви – он вышел из другого ствола шахты. Снял свою шахтерскую каску, мазнул щеку черной пылью. Я потянулась было вытереть, но уронила руку.
– Привет. Я попросился у отца в утреннюю смену. Так и думал, что ты здесь.
– Не надо было.
– Надо, Брина.
Харви взял меня за рукав и повел обратно к свету.
Когда мы вышли из шахты, я, как в старые добрые времена, взяла Харви за руку. От птиц остались только те, что сидели на деревьях и пением возвещали приход весны. Мир казался ясным и простым.
Но только казался. Под деревьями всегда будут таиться ведьмы и тени. И я – частичка этой тьмы. Моя любовь – из мира ведьм.
– Ты, наверное, устал от работы, – сказала я Харви. – Можешь не провожать меня до самого дома.
– Хочу увидеть, что ты дошла в целости и сохранности, – пояснил он.
Я улыбнулась, сплела с ним пальцы.
– Я размышляла о преисподней.
Харви поморщился. Я знала, что моим друзьям очень не хочется спускаться в ад. Они люди, и нельзя просить у них слишком многого. Но также понимала: если я попрошу, они откликнутся. И с ними рядом я стану сильнее. У меня хватит сил выполнить задуманное.
– Операция «Эвридика» – плохое название, – призналась я. – В том, чтобы оглянуться на любимого, нет ничего плохого. Давай лучше назовем нашу операцию «Ко всем чертям». Потому что мы идем в ад.
Помолчав, Харви кивнул.
– Говорят, дорога в ад вымощена благими намерениями, – продолжала я. – Поэтому я вспоминаю все свои благие намерения. И с каждым шагом пытаюсь придумать новое. Хочешь тоже попробовать?
Он ответил своей обычной робкой улыбкой:
– Конечно, Брина.
Когда я пыталась воскресить брата Харви из мертвых, то сказала, что Харви сделал бы то же самое для меня. Мой братец решил, что я выжила из ума, но я оказалась права. Чтобы спасти того, кого я люблю, Харви готов пойти во тьму, навстречу неведомым опасностям.
Я наделала много ошибок, но была права в одном: я верила в людей. И в ведьм, и в охотников, и в смертных, и в бессмертных – во всех одинаково.
Я размашисто шагнула, придумывая благое намерение. Первое было очевидно – стоило только вспомнить Ника на коленях, устремившего на меня ищущий взгляд, в котором смешались любовь и страх – настоящие. Ник, о ком была моя первая мысль с утра и последняя на ночь. И как бы низко мне ни пришлось пасть – я вытащу его.
«Я буду любить Ника всем сердцем. Сделаю все, что надо, обрету всю нужную силу. И верну его».
Еще один шаг.
«Я буду всегда и во всем поддерживать Роз и Харви. Буду радоваться счастью моих друзей».
Еще один шаг.
«Я всегда буду Сабриной Спеллман. Если потребуется, стану кем угодно. И путь откроется. А после этого я должна оставаться самой собой – рьяной, неправильной, но собой».
Харви что-то напевал себе под нос. Я стала декламировать считалку из детства, знакомую с тех самых пор, когда мы играли вчетвером и в лесу звенел наш веселый смех. Мы навсегда останемся друзьями.
Мы шли вприпрыжку и пели.
«Мой братец вернется. Ник будет спасен. Родные и друзья навсегда останутся со мной. И все осколки моего сердца соединятся».
Помимо ведьм и теней, у меня всегда было это. С самого детства. Маленький мальчик рука об руку с девочкой идет по тропинке через лес.
И всегда будет так. Моя рука в его руке, его в моей. Когда шепчет ветер и вздымаются воды. Когда грозят дьяволы и приходят ангелы.
Весенние листья, распускаясь, превращались в свежие зеленые звезды. И сквозь листву виднелись остроконечные крыши дома, где живут ведьмы.
Я спущусь в преисподнюю. Но сначала загляну домой.
