Человек подошел ближе.
– И ты – ты тоже поешь?
– Не в одиночестве, – ответил Ник.
Наступило молчание.
– А что, разве в хоре бывает иначе? – указал Ник. – Ты невероятно бестолков.
Раздраженное молчание смертного оглушало сильнее крика.
– Я знаю несколько людских песен, – предложил Ник.
Попробовал спеть строчку-другую и замолк в ожидании.
Человек прочистил горло, как будто хотел присоединиться, но последовала только тишина. Ник оглянулся и увидел лишь туманную пелену.
– Эй, человече!
Из темноты донесся свист нарастающего ветра. И другие звуки, пострашнее. Словно рев надвигающейся бури, самой ужасной, какую знал Ник. Громовый шорох тысяч быстрых лап. «Волки, – понял Ник. – Только не это. Ведь там люди».
Эти люди вступят в бой. И быстро погибнут.
– Человече! – заорал Ник.
Он схватил Тео за шиворот и толкнул себе за спину. Завывала тьма, леденил ветер, падали листья, приближались волки.
– Ник! – послышался из темноты крик человека. – Ник! Ты где?
Ник притих. Звук человеческого голоса был каким-то странным. Он звал Ника по имени, но, казалось, обращался не к нему.
Потом из дымки выскочил человек.
– Ты где был? – изумился Ник. – Ты кричал вроде как издалека.
– Что? – удивился человек. – Видимо, ад над нами смеется.
– Да, – ответил Ник. – Он это умеет.
Человек взял Тео за рубашку. Не схватил, а именно взял. Удивительно, как легко ему давалась мягкость. Он подтянул Тео поближе:
– Ты цел?
Тео с благодарностью обнял его:
– Да.
Ник прислонился к каменной стене, холодной как лед. Тот человек обернулся к нему.
– Ник, а ты-то цел?
– Само собой, – огрызнулся Ник. – Надо отсюда выбираться. Я понимаю, что люди никому не интересны. Но все-таки…
– Почему это? – обиделся человек.
– Если бы они были хоть для кого-то интересны, – тихо произнес Ник, – то, когда вы умираете, было бы ужасно тяжело.
– Да, когда люди умирают, это ужасно тяжело.
Может быть, людям проще смириться со смертью. Им ничего другого не остается. Но Ник-то не обязан. В жизни и так много всяких ужасов.
Когда Сабрина заговорила о том, что хочет стать человеком, Ник перепугался. Он давным-давно решил, что хуже этого ничего не придумаешь. Что, если ты найдешь какого-нибудь милого, добросердечного человека, он тебя полюбит, окутает тебя теплом и счастьем, ты будешь с ним как дома, а потом этот дом умрет?
Нет уж, спасибо, Ник уже однажды пережил гибель собственного дома.
Человеку было послано испытание – принять Сабрину вместе с ее магией. Он его провалил. И Ник тоже провалит, если не сможет примириться с человеческой стороной Сабрины. Ему до сих пор было страшно. Он не хотел ей никакого зла.
Поэтому он и сделал то, что сделал. А теперь Сабрина и этот человек снова бросились навстречу опасности. Ужас отнимал все силы. Скорей бы он прекратился.
– Если перелезем через эту стену, – сказал человек, – волки не смогут до нас добраться. Давай сначала поможем Тео.
Было ясно, что через стену сможет перелезть только Тео – самый маленький и легкий. Прежде чем отпустить, человек снова захотел его обнять.
– Я тебя люблю, – шепнул человек в плечо Тео.
– Сейчас что, самое время? – поторопил Ник.
Он помог человеку подсадить Тео и проследил, чтобы тот перебрался в целости и сохранности.
Человек принялся уговаривать:
– Давай поищем дверь. Сабрина уже близко. Вот, помоги мне.
Сквозь тьму и туман Ник протянул руку, и пальцы сомкнулись на прутьях дверной решетки.
– Давай же, – сказал человек. – Я знаю, что делать.
Ник шагнул назад:
– Рад за тебя.
– Не подводи Сабрину еще раз.
Человек прищурился, оценивающе всматриваясь в Ника. Он так ничего и не понял.
– Это ты первым ее подвел! – заорал Ник. – Ты должен был любить Сабрину, а бросил ее безо всяких причин. Она плакала. Теперь любить ее должен я. Я стараюсь, но все-таки предал ее. Я вообще не умею любить. Где мне было учиться? У ведьм? У волков?
– У волков?
Ник покачал головой, онемев от горя.
– Ник, – тихо сказал человек, – ты плачешь?
– Еще чего!
– Хочешь… – человек поколебался, – обниму тебя?
– Как ты смеешь? – зарычал Ник.
Человек, глупейший из дураков во всех возможных мирах, шагнул вперед.
– Понимаю, ты на меня злишься, – прошептал он. – Но, с другой стороны, ты мне спасибо сказать должен. Ведь если бы я не бросил Сабрину, она не была бы с тобой. Ты ведь хочешь быть с ней, верно?
– Верно, – признался Ник. – Но я не понимал, что делать. Я старался быть хорошим для всех – для родителей, для Амалии, для всей академии, для Темного повелителя, для Сабрины. И разве я смог бы чего-нибудь добиться, если б говорил правду?
Человек понурился:
– Знаешь, а я бы не стал врать.
– Я – не ты, – ощетинился Ник.
– И не должен быть. Послушай. Сабрина теперь любит тебя. Мы все пришли за тобой. Я сам так захотел. Ты поступил как настоящий храбрец, и мы не могли бросить тебя тут. Поверь.
– Не могу, – в отчаянии ответил Ник. – Я почти уверен, что ты не настоящий.
Человек осторожно привлек Ника к себе, как делал с Тео и Сабриной, когда хотел защитить.
– Послушай, Ник, – заговорил человек в своей мягкой манере, за которую в академии его стерли бы в порошок, – тебе было очень тяжело, правда? Но сейчас все позади. Прости меня за все. Приди с холода. Просто открой дверь.
– Ну нет, – прошептал Ник.
На минуту он положил голову на плечо человеку. Всего на минуту. Он не позволит себе заплакать.
Потом Ник отстранился.
– Все это ненастоящее, – сказал он. – Придумано не для меня.
Человек исчез, туман рассеялся. Ник снова стоял на склоне горы. Падал снег, холод пробирал до костей. И даже глубже.
Гриндейл
Но наша любовь сильнее любви
Тех, кто был старше, чем мы,
И намного мудрее, чем мы
[14].
Эдгар Аллан По
Я смотрела в разгневанное лицо Харви, и казалось, что из кухни вытекает тепло. В Харви всегда был свет, который я любила, но теперь этот свет стал холодным.
