Биограф Жозефины Гектор Флейшман отмечает:
«Все было переделано, модернизировано и украшено. Это стоило несколько миллионов.
Бонапарт, возвратившись из Египта, нашел «замок рушащимся со всех сторон», свидетельствовала мадам Жюно, ставшая потом герцогиней д’Абрантес. Она, безусловно, преувеличивала. Но все-таки таким, каким он был тогда, Мальмезон мало подходил для жизни, какую консул собирался вести в нем. Бонапарт говорил о тогдашнем Мальмезоне, что он «сухой, выжженный». И поместье принялись «оживлять».
В 1800 году все силы Персье и Фонтена волей обожавшего их Наполеона были брошены на Мальмезон. Работа закипела и не прекращалась почти два года.
В 1801 году реставрация продвинулась настолько, что архитектором Фонтеном и его помощником Персье (впоследствии – создатели наполеоновского стиля) уже были израсходованы 600 000 франков. На вопрос Бонапарта, сколько еще вложений понадобится, последовал ответ: «Более миллиона». Благодаря Жозефине эта сумма вырастет почти вчетверо.
Гектор ФЛЕЙШМАН
«Жозефина»
Жозефина в Мальмезоне, 1801 год. Худ. Франсуа Жерар
Жизнь в Мальмезоне
Мало-помалу жизнь Жозефины приняла форму правильного придворного церемониала: приемы и обеды, театры и концерты, аудиенции и представления…
Теперь Наполеон и Жозефина виделись довольно редко, ведь император был слишком поглощен государственными делами, а Жозефина слишком занята внешней стороной придворной жизни. Только в Мальмезоне их жизнь снова принимала более мирный, почти обывательский характер. Там они принадлежали друг другу больше, чем в Париже. Несмотря на неприятные воспоминания, связанные с Ипполитом Шарлем, Наполеон избрал этот замок своим любимым местопребыванием, пока законодатели не предложили ему резиденцию в Сен-Клу.
В Мальмезоне он посвящал Жозефине каждый свободный миг. Правда, свободные моменты императора сводились по большей части лишь к обеденному времени, да и то известно, как мало времени он уделял этому в своей неустанной работе. Время от времени, однако, он принимал участие в играх в парке, устраиваемых молодежью, из которой по преимуществу состояло общество Мальмезона. И он играл в жмурки, танцевал в кругу, взявшись за руки, бегал наперегонки с Эженом, Гортензией, художником Изабе и другими. Но Наполеон не был ловким бегуном и часто падал, над чем он сам в первую очередь и потешался. В общем, жизнь в Мальмезоне императора и его семьи протекала в высшей степени весело и счастливо.
Следует отметить, что до 1802 года Наполеон сохранял привычку спать в одной постели со своей женой. А вот когда он избрал своей резиденцией Сен-Клу, то стал проводить ночи в своей собственной отдельной спальне, постепенно приучив к этому и Жозефину.
Мальмезон был всецело домом Жозефины. Ни Тюильри, ни Сен-Клу, ни Фонтенбло не были так проникнуты ее духом, как этот дворец. Здесь ее индивидуальность сказывалась во всем убранстве, ее душа жила в каждой отдельной вещи. Из своей полуденной знойной родины она унесла с собой и сохранила любовь к прекрасным экзотическим растениям, цветам и птицам и населила весь дворец самыми редкими экземплярами тропической флоры и фауны. В Париже ее покои тоже всегда были убраны цветами, которые было поручено сменять каждый день знаменитой цветочнице Бернар. В парке Мальмезона по ее желанию были устроены искусственные озера, оранжереи, аквариумы и клетки для птиц. Ее прирожденной расточительности здесь было где развернуться. На приобретение редких растений она тратила безумные деньги. Так, например, за одну только луковицу тюльпана она заплатила 4000 франков.
Гертруда КИРХЕЙЗЕН
«Женщины вокруг Наполеона»
Жозефина питала страсть к садоводству, в особенности к экзотическим растениям (она ввезла на континент более ста восьмидесяти видов) и розам. Огромные розовые сады Мальмезона источали нежный аромат. В парке обитал целый зверинец: швейцарские коровы, мериносы, попугаи всех видов, какаду, черные лебеди, белые лебеди, утки из Китая и Каролины, газели, кенгуру, серны, страусы, молуккские голуби, обезьяны, белки-летяги, аисты, тюлень, королевский гриф, журавли, два гуся и орел-могильник с размахом крыльев почти два с половиной метра; а еще повсюду носились эти маленькие собачки <…> Вся территория занимала триста акров, покрытых зеленой травой, здесь росли молодые деревья, были разбиты сады и проложены дорожки.
Дэвид СТЭКТОН
«Бонапарты»
Наполеон быстро привык к Мальмезону, и можно даже сказать, что он к нему привязался.
След этой привязанности мы находим в «Мемуарах» его секретаря Луи-Антуана де Бурьенна, который пишет:
«Когда в субботу вечером Бонапарт покидал Люксембургский дворец или дворец Тюильри, его радость можно было сравнить с состоянием школьника, отправляющегося домой на выходные».
Бонапарт любил, вернувшись из военного похода, пожить в Мальмезоне. Его прельщала жизнь в месте, где «дивно хорошо и чрезвычайно просто».
Гектор ФЛЕЙШМАН
«Жозефина»
Мальмезон тех времен вполне можно сравнивать с загородной дачей, с деревней, где можно было прекрасно отдохнуть от столичной суеты.
Уже в ссылке на острове Святой Елены Наполеон вспоминал:
«Я всегда любил звук сельских колоколов».
Кровать в комнате Жозефины в Мальмезоне
Комната Наполеона в Мальмезоне
Польская супруга Наполеона
В 1805 году Наполеон сначала разгромил австрийцев при Ульме, занял Вену, потом одержал блестящую победу над объединенной австро-русской армией при Аустерлице. В 1806 году он напал на Пруссию, и в первой же крупной битве при Заальфельде пруссаки были разбиты. После этого последовало их полное поражение под Йеной и Ауэрштедтом. Наполеон победоносно вступил в Берлин.
В начале 1807 года Наполеон находился в Польше, а императрица Жозефина с нетерпением ожидала разрешения приехать к нему в Варшаву. Догадывалась ли она о том, что происходило в этот момент в сердце ее мужа? Скорее всего, ей было все известно.
«Как обычно, – любил смеяться над ней Наполеон, – маленькая креольская головка рассержена и удручена». Сейчас «маленькая креольская головка» на самом деле тревожилась и не находила себе покоя. Ее письма наглядно свидетельствуют об этом.
