— И все же в тот вечер, когда Кэррингтоны давали ужин, он позволил, чтобы Сьюзен отвез домой Питер Кэррингтон.
— Он любил Питера. И доверял ему. Питер был не такой, как все. Летом, когда мы все торчали в клубе, играли в теннис или в гольф, Питер в костюме с галстуком находился в офисе вместе со своим отцом.
— Значит, когда вас возил шофер, в машине помимо вас со Сьюзен были еще две девушки?
— Да. Сьюзен садилась на переднее сиденье рядом с Гэри, а мы с Верни и Линор ехали сзади.
— Гэри? — переспросил Греко.
Он не хотел, чтобы Сара Норт заподозрила, будто за сведениями именно об этом человеке он и пришел.
— Гэри Барр. Олторпы приглашали их с женой, когда звали кого-нибудь к обеду или к ужину. Он и вел машину, когда мы куда-нибудь ехали.
— Как он себя вел? По-дружески?
— Ну да. Сьюзен называла его приятелем.
— А вы не допускаете, что между ними могли сложиться… — Греко поколебался, — романтические отношения? Не могла Сьюзен, как это называли в мои времена, запасть на него?
— На Гэри?! Нет, это совершенно исключено. Она говорила, что ей с ним хорошо, но имела в виду безопасность, надежность.
— Миссис Норт, надеюсь, вы понимаете, что я задаю вам все эти вопросы, на которые вы, как подруга Сьюзен, вполне можете не захотеть отвечать, не из праздного любопытства. Но я просто-напросто не удовлетворен. Я полагаю, что Питер Кэррингтон не мог избавиться от тела Сьюзен без посторонней помощи. Вы можете рассказать мне о Сьюзен что-нибудь такое, что помогло бы мне понять, почему она той ночью ушла из дома после того, как сказала родителям, что вернулась?
— Я двадцать два года ломаю себе голову, пытаясь найти ответ на этот вопрос, — честно призналась Сара Норт. — Мне не верится, что Питер мог подбить ее на обман родителей. Вообще говоря, до той ночи, когда полиция задержала его во дворе у Олторпов, я сомневалась в его виновности. Но в ту ночь мы накинули халаты и выскочили на улицу, чтобы посмотреть, что происходит. Я видела полицейского, которого он избил. Бедняге досталось не на шутку. Возможно, примерно то же самое произошло, если он что-то сделал со Сьюзен во сне.
— Вы были на той вечеринке в доме Кэррингтонов?
— Мы все там были.
— И долго вы там оставались?
— До двенадцати тридцати или без четверти часа. Мне велели быть дома не позже часа.
— Но Сьюзен в тот вечер была Золушкой. Ей было сказано вернуться к полуночи.
— За ужином я заметила, что отец страшно зол на нее. Думаю, у него просто было дурное настроение.
— Почему?
— Не знаю.
— Сьюзен такое отношение отца расстроило?
— Да. Она вообще весь вечер была сама не своя. Хотя, конечно, чтобы заметить это, следовало хорошо ее знать.
— Посол — человек очень вспыльчивый, да, миссис Норт?
— В детстве мы называли его крикломатом. Он вечно кричал на Сьюзен и ее братьев. Неприятный тип.
— Вы никогда не задавались вопросом, как бы он поступил, если бы увидел, что Сьюзен тайком уходит из дома?
— Наверное, он бы ее убил. Нет, — спохватилась Сара Норт, — я, конечно, не в буквальном смысле.
— Ну разумеется, — кивнул Греко и поднялся, собираясь уходить. — Вы были очень добры. Можно позвонить вам, если у меня возникнут еще какие-нибудь вопросы?
— Конечно. Думаю, нам всем не будет покоя, пока мы не узнаем правду о смерти Сьюзен и ее отца.
— Ее отца?! Вы хотите сказать, отца миссис Кэррингтон?
— Ну да. — На лице Сары Норт отразилось смятение. — Мистер Греко, Кей Кэррингтон приходила ко мне. И задавала примерно те же вопросы, какие задавали вы. Я обещала ей никому не говорить, что она была здесь.
— Даю вам слово, что об этом никто не узнает, миссис Норт.
По пути обратно к машине Николас Греко поймал себя на том, что ему очень не по себе. Ему не давали покоя два вопроса, которые он всегда задавал себе в процессе расследования дела: «А если?» и «А вдруг?».
А если Питер Кэррингтон абсолютно не причастен ни к одной из этих трех смертей?
А вдруг это кто-то другой, кто-то близкий к семье Кэррингтонов, настоящий убийца? Что предпримет этот кто-то, если узнает, что молодая жена Питера Кэррингтона задает вопросы, благодаря которым правда может всплыть наружу?
«Может, Кей Кэррингтон и откажется со мной разговаривать, но я с ней увижусь, — решил Греко, усаживаясь в машину. — Ее необходимо предупредить».
51
Сообщение о том, что я жду ребенка, обрадовало и огорчило Питера одновременно.
— Это чудесно, Кей, но тебе теперь нужно больше отдыхать. Постоянное напряжение, в котором ты находишься, может повредить и тебе, и малышу. О господи, ну почему все так вышло? Почему я не могу быть дома вместе с тобой и заботиться о тебе?
Кроме того, он решил, что избранная им линия защиты поможет объяснить нашему ребенку про его отца.
— Кей, когда наш малыш станет постарше, я хочу, чтобы он или она понял, что все преступления, в которых я, возможно, виновен, были совершены, когда я абсолютно себя не контролировал.
Он принялся наседать на адвокатов с требованием подать ходатайство, чтобы его обследовали в центре изучения нарушений сна. Он хотел получить документальное подтверждение тому, что он в самом деле склонен к приступам лунатизма и что в таком состоянии он не отдает себе отчета в своих действиях.
Этот вопрос стал яблоком раздора между ним и его защитниками.
— Объявить на открытом судебном заседании, что вы при защите намерены ссылаться на свой лунатизм, — все равно что требовать оправдания на основании невменяемости, — попытался урезонить Питера Коннер Бэнкс. — С таким же успехом вы можете пойти кричать на каждом углу, что вы виновны. «Да, я это сделал, но я могу все объяснить».
— Подавайте ходатайство, — требовал Питер.
Это означало необходимость в очередной раз предстать перед судьей Смитом. Когда моего мужа снова ввели в зал суда, скованного по рукам и ногам, я положила ладонь на живот, пытаясь найти утешение в крошечном существе, растущем внутри меня.
Прения открыл Коннер Бэнкс.
— Ваша честь, — обратился он к судье, — я понимаю, что дело, которое мы рассматриваем, выходит за рамки обыденности, и не отрицаю того, что мистер Кэррингтон покинул пределы своего поместья, что формально является нарушением условий, на которых он был выпущен под залог.
Винсент Слейтер сидел рядом со мной; я знала, что он был против подачи ходатайства.
— Однако же, ваша честь, — продолжал Бэнкс, — даже в полицейском отчете недвусмысленно отражено, что при задержании Питер Кэррингтон пребывал в ошеломленном состоянии. Последующие проверки не выявили в его организме никаких следов алкоголя или наркотических веществ. Для избранной нами линии защиты необходимо, чтобы мистера Кэррингтона надлежащим образом обследовали в клинике по изучению нарушений сна при больнице Пэскак-Вэлли. Для этого ему потребуется провести в клинике одну ночь; за это время будет проведен мониторинг структуры сна.
