Эрих может гордиться своим камрадом, у которого достало мужества и сообразительности обезвредить бомбу. Да, они один другого стоят. Эрих не задумался поставить нас перед выбором: Компенсатор или атомная духовка. Таких, как он, ничем не пробьешь.
Знаете, откуда у меня синяк под глазом? Я подошла к Эриху со спины и сказала: «Ну что, как поживает мой комендант? Забыл про своих Kirche, Kinder и Küche?» Он обернулся ко мне, и я провела ногтями ему по щеке. Мод хотела поставить мне электронную пиявку, но я предпочла старый носовой платок и ледяную воду. Так что Эрих обзавелся царапинами, – правда, Брюсова глубже, зато у него их четыре, а у Брюса одна. Может, в них угодила какая-нибудь зараза; ведь я не мыла рук с тех пор, как начались поиски Компенсатора. Обидно только, что Эрих считает, будто шрамы украшают мужчину.
Подняться с пола мне помог Марк.
– Как насчет очередной «омнии»? – буркнула я.
– По поводу? – удивился он.
– По поводу того, что здесь творится, – отозвалась я.
Он призадумался и произнес:
– Omnia mutantur, nihil interit.
– Ну и?.. – спросила я.
– Все проходит, но ничто не исчезает.
Что ж, звучит неплохо, особенно когда под дверь поддувают Ветры Перемен, но глупо. Неужели Марк на деле верит в это? Мне бы его веру. Порой мне кажется, что лишь идиоты могут мечтать о доле Демона или Комедианта. Но я говорю себе: такова жизнь, Грета. Приучайся терпеть. Терпение терпением, но иногда так и подмывает бросить все к чертям собачьим!
Что-то вновь скользнуло по моей ладони. Илли распушил усики на конце щупальца, и они растопырились этаким симпатичным кустиком. Я убрала было ладонь, но поняла, что лунянину одиноко, и решила: пускай щекочет, если ему от того легче.
И тут я услышала:
Скучаешь, Гретхен?
Я чуть с кушетки не свалилась, честное слово. Может, я заснула? Мамочки мои, когда ж это я научилась разбирать постукивание Илли?
Да нет, коммуникатор его вроде бы помалкивал, и телепатией здесь тоже не пахнет. Наконец я сообразила: зная, что я умею обращаться с коммуникатором, Илли воспользовался моей ладонью вместо его клавиатуры. Он стучал, а мой мозг автоматически переводил его стук в слова.
На мгновение мне стало страшно, но я была настолько измотана, что плевать хотела на самоуправство сознания. Я просто лежала и слушала. Поговорить всегда приятно, хотя бы и с осьминогом-переростком. Квакать он не квакает, и на том спасибо.
Тебе грустно, Гретхен? – справился Илли. Ты не понимаешь, что происходит с нами? Ты боишься, что ты – не более чем тень, которая сражается с другими тенями и ублажает теней в промежутках между боями? Тебе давно пора усвоить, что на деле все обстоит иначе, что идет не война, а эволюция, отличная, правда, от той, о которой распространялся Эрих.
У вас, землян, существует теория, которая подходит сюда один к одному. Ты с ней, наверно, знакома. Теория четырех порядков: растения, животные, люди и Демоны. Растения повелевают энергией. Они не способны перемещаться ни в пространстве, ни во времени, зато накапливают энергию и преобразуют ее. Животным подвластно пространство, они могут передвигаться в нем. Люди (земляне и все прочие) – хозяева времени, потому что наделены памятью.
Демоны – четвертый порядок жизни, покорители невозможного. Они в силах выжать из события все, что оно в себе заключает. Наше Воскрешение сродни перерождению гусеницы в бабочку: хризалида, существо третьего порядка, вырывается из линии своей жизни и переносится в четвертый. Ты стряхиваешь с себя неизменную действительность, ты обретаешь свободу. По-моему, большинство мифов о бессмертии так или иначе связано с Переменчивым Миром.
Со стороны эволюция выглядит как война: многоногие против двуногих, млекопитающие против рептилий. Однако она диалектична по сути. Есть тезис – назовем его Змеями, есть антитезис – Пауки. Синтез же состоится тогда, когда будут полностью реализованы все возможности, все до единой. Война Перемен – вовсе не слепое разрушение, каким она представляется.
Помнится, змея у вас – символ мира, а паук – коварства. Ты не зря опасаешься и тех и других. Высшие существа по природе своей одновременно ужасны и ослепительны. Пусть тебя не смущают мои познания, Гретхен. У меня был миллиард лет на то, чтобы изучить Землю, ее языки и мифы.
Спрашивать, кто на самом деле Пауки и Змеи, – все равно что строить догадки, кем был Адам. Кем был Каин, Гретхен, кем были Ева и Лилит?
Покоряя невозможное, Демоны связуют воедино материальное и духовное. Существа четвертого порядка обитают в космосе и в голове других созданий. Даже наше Место – по-своему, разумеется, – может сойти за гигантский мозг: пол – черепная коробка, граница Пучины – кора серого вещества, Компенсаторы – чем не аналоги гипофиза и гипоталамуса?
Вот так, Гретхен.
Постукиванье прекратилось. Усики на щупальце Илли сплелись в клубок, притронувшись к которому я передала:
Спасибо, папочка Длинные Ноги.
Размышляя над словами Илли, я взглянула на тех, кто крутился у пианино. Компания, похоже, потихоньку распадалась. Сид пересел на тахту и настраивал приборы на Египет. Марк с Каби следили за ним. Судя по их глазам, они уже видели перед собой грибовидное облако дыма над полем жестокой сечи. Припомнив фразу Илли, я через силу улыбнулась. Если он прав, то, выиграв бой сегодня, мы потерпим поражение завтра, и наоборот.
Марк напялил на себя парфянский костюм.
– Снова брюки! – простонал он.
На голове у него была остроконечная шапка, которая больше всего смахивала на подбитую мехом порцию мороженого; руки беспомощно торчали из широких рукавов куртки. Взмахнув коротким клинком, он крикнул Эриху с Брюсом, чтобы они собирались.
Каби надела платье, которое забрала у Бенсон-Картера. Я даже пожалела ее: бедняжка, ей придется изображать из себя немощную старуху.
Эрих подошел к Брюсу и что-то ему сказал. Тот встал и направился за комендантом к пианино. Эрих похлопал Бо по плечу, наклонился и прошептал что-то ему на ухо; Бо кивнул, закруглился скоренько с «Лаймхаус-блюзом» и заиграл нечто медленное и печальное.
Эрих и Брюс с улыбками помахали Марку, словно говоря, что присоединится он к ним или нет, они трое – легат, комендант и лейтенант – закадычные друзья. Севенси обнял Лили с такой страстью, что мне стало стыдно за мои генетические домыслы, а Эрих и Брюс запели:
Слава проклятому войску, слава армии времен,
Слава тем, кто не боится Перемен,
Слава доблестным коммандос!
Паук, эй, Паук,
Что ты нашел, себя утратив вдруг?
Мы из виду потеряли верный след.
Не шуми!
В настоящее уже возврата нет.
Не шуми!
А Красотки вдаль глядят,
Дожидаются Солдат.
Мы придем когда-нибудь назад.
Слушая их, я посмотрела на себя, на Лили, на Мод и подумала: три серые мышки для трех черных гусар. Вот такой у нас расклад. Трое да трое – шестеро; вместе мы – сила. Конечно, не все нам по плечу, но не забудьте – проиграв сегодня, мы победим завтра. Или наоборот.
