Понимаете, к тому моменту Америку так разворошило, что она сама едва ли сохранила даже слабое представление о том, какой была прежде: все равно что свихнувшийся чувак, которого держат в обитой самым толстым слоем войлока, запертой на самый крепкий запор палате во всей психушке. Заскочи к нам путешественник во времени из середины двадцатого века и взгляни на карту – если бы она у кого-нибудь нашлась, – он решил бы, что карта расплылась, пораженная загадочной болезнью, что отдельные, незначительные части страны распухли сверх всякой меры, а другие, названия которых на его памяти писались крупными буквами и яркими красками, скукожились, превратившись почти в ничто.
На востоке он увидит Атлантик-Хайлендс и Крепость Саванна. На западе – территорию Уолла-Уолла, Пасифик-Палисейдс и Лос-Аламос. Говорят, что береговая линия здорово изменилась, когда три главных хранилища термоядерного топлива взорвались и морская вода хлынула в Долину Смерти, так что Лос-Аламос чуть ли не превратился в порт. В середине он отыщет округ Портер и приют Мантено, оказавшиеся на удивление близко к Великим озерам, которые немного сдвинулись на юго-запад и стали обширнее после землетрясений. Дальше, если следовать строго на юг, Уачита поднимается от прежней Луизианы вверх по Миссисипи под жестким давлением шерифов Фишера.
Он найдет эти названия и еще немного, совсем немного других, включая пару-тройку таких, о которых я, возможно, и сам не слышал. И почти все его удивят – никто не мог предсказать заранее, какие ошметки этой проклятой страны с остервенением вцепятся в последние крохи порядка и примутся очень медленно, очень упорно восстанавливать его и расширять границы.
Но больше всех остальных – занимая почти всю карту, снова делая крохотными пятнышками распухшие участки, о которых я говорил, охватывая Америку своими длинными щупальцами, – будет черная клякса Мертвых земель. Не знаю, как еще, если не сплошной беспросветной чернотой можно обозначить эти края с их разноцветной радиоактивной пылью и редкими одиночками-мертвоземельцами, что заняты своими губительными, совершенно бесполезными, но поглощающими все силы делами, – края, для которых как нельзя лучше подходят названия Черт-те-где, Где-то-здесь или То-место, если небольшая компания попытается провести там несколько тревожных месяцев или недель.
Как уже сказано, я был тогда в Мертвых землях, поблизости от приюта Мантено.
Девушка приблизилась ко мне на расстояние полета пули или дротика, но дальше броска ножа, даже самого удачного. Она была в ботинках, поношенной рубашке с длинным рукавом и джинсах. Странная черная штуковина на голове оказалась волосами, собранными в высокую сложную прическу и скрепленными полоской яркой металлической стружки. Отличная ловушка для жучков, подумал я.
В левой, ближней ко мне руке она держала дротикомет, направленный в мою сторону. Крохотный, но мощный арбалет, по виду которого трудно определить, взведена ли пружина. У левого бедра болталась пристегнутая к поясу кожаная сумка. Там же висели два ножа в ножнах, но один из них выглядел странно – только лезвие, без ручки. Не годится ни для чего, кроме метания, решил я.
Я опустил левую руку к расстегнутой кобуре своего «банкирского особого»
[45] – проверенного психологического оружия Рея Бейкера, хотя (кто знает?) он мог и в самом деле выстрелить двумя пулями тридцать восьмого калибра, которые еще оставались в нем. Одну я испытал в Черт-те-где, и очень удачно.
Мне показалось, что девушка прячет от меня правую руку. Затем я разглядел в ней оружие, какое не часто встречаешь, – такелажный крюк. Девушка и вправду прятала ее, опустив длинный рукав так, что наружу выглядывал только крюк. Я задумался о том, не покрыта ли рука радиационными шрамами или язвами, не изуродована ли она еще как-нибудь. У нас, мертвоземельцев, тоже есть самолюбие. Я, к примеру, сильно переживаю из-за того, что облысел.
Потом девушка стала свободнее размахивать правой рукой, и я увидел, что та слишком короткая: нет правой кисти. Крючок крепился к культе на запястье.
Я решил, что девушка моложе меня лет на десять. Мне уже, наверное, под сорок, хотя кое-кто считает, что меньше. Точно сказать не могу. При нашей жизни легко забываешь о таких пустяках, как счет лет.
Так или иначе, разница в возрасте означала, что она быстрее меня. И это нужно держать в уме.
Зеленоватый нанос – как я понял, девушка хотела обойти его – придвинулся ближе. Девушка ткнула левой рукой по висевшей на бедре сумке, и я едва не вздрогнул, когда оттуда послышались неравномерные щелчки. Я успокоился и задумался, стоит ли придавать особое значение тому, что она носит с собой счетчик Гейгера. Понятное дело, это была не та задумчивость, которая помешала бы мне сохранять осторожность. В Мертвых землях быстро прощаешься с привычкой хранить такую задумчивость, иначе попрощаешься с чем-то другим.
Это могло означать, что она здесь новенькая. Большинство старожилов точнее любого прибора определяют на глаз, насколько горячи наносы пыли, или кратер, или зараженный участок. Кое-кто даже утверждает, что просто чувствует это, – правда, я никогда не встречал хоть одного, кто вызвался бы идти ночью по незнакомой местности, чего можно ожидать от парня, чувствующего радиацию.
Но она совсем не выглядела желторотой, как, например, недавно изгнанная из Мантено поселенка. Или неверная жена жителя Портера, или капризная любовница, которую он сам отвез за барьер из очищенной пыли, защищающий такие места, и оставил здесь в отместку за какой-то проступок или же просто потому, что она ему надоела, – и эти козлы еще называют себя цивилизованными людьми!
Нет, она выглядела своей в Мертвых землях. Но зачем ей тогда счетчик?
Может быть, у нее плохо со зрением, совсем плохо. Но мне так не показалось. Она приподняла ногу на лишний дюйм, чтобы перешагнуть через небольшой обломок бетона с острыми краями. Нет.
Может быть, она по натуре перестраховщица и пользуется техникой, чтобы подтвердить знания, усвоенные через опыт, такой же богатый, как у меня самого, или еще богаче. Мне и прежде встречались такие сверхосторожные люди. Обычно с ними можно иметь дело, но в трудных ситуациях они немного тормозят.
Может быть, она проверяет счетчик, перед тем как использовать его для другой цели или обменять на что-нибудь.
А может быть, она привыкла ходить по ночам! Тогда счетчик стоит носить с собой. Но зачем он понадобился ей днем? И даже если так, зачем девушка показала мне, что он у нее есть?
Пыталась убедить меня в том, что она новичок? Или надеялась отвлечь меня неожиданным звуком? Но кто станет таскать с собой счетчик ради такой хитроумной цели? И почему она не дождалась, когда мы окажемся еще ближе, прежде чем применить этот трюк с шумом?
Мысли-шмысли, сколько ни думай, это все равно ни к чему не приведет!
Она выключила счетчик повторным хлопком и еще быстрее направилась в мою сторону. Я отбросил свои раздумья и забыл обо всем, кроме осторожности.
