Гвардеец сочувственно покачал головой.
– Поди, хотели заполучить награду за сокровища Старого мира. Во народ пошел – чего только не учудят. Поверьте, я всякого навидался. – И он снова сверился с пергаментом. – И все-таки тут ваше имя особо отмечено в графе про «беспричинное разрушение».
Джоселин вздохнула:
– Что ж, посмотрите во втором кармане.
Гвардеец вытащил еще одну карточку и прочел вслух:
– Официальный изменник?
– Что?! – воскликнула Анна.
– Предательница! – вскричала Пенелопа.
– А это все войдет в наши личные дела? – спросил Хиро, но его стражник шикнул на него.
– Да, – призналась Джоселин. – Видите ли, я работала против этой группы с самого начала, вместе с моей сестрой, Матроной из приюта Св. Люпина. Она Официальный антагонист в этом квесте. Правда в том, что я позволила себя похитить, чтобы разузнать их планы. Разумеется, мы бы предпочли держать это в секрете до самого конца, чтобы получить самые высокие баллы за предательство, но теперь, полагаю, это не так уж важно, раз группа находится в вашем распоряжении.
– Да, понимаю. Фальшивое похищение – это всегда хороший ход. Все ведутся. И с сестрой тоже неплохо вышло. В таких квестах братья и сестры зачастую противники, – гвардеец опустил обе карточки обратно в карман Джоселин. – Ну что ж, ладно. Всё в порядке. Вы свободны. И извините, что смешали вас с этими, – добавил он, снимая кандалы с Джоселин.
Та потерла запястья:
– Ничего страшного. Вы просто выполняли свою работу. Но я рада, что Совет наконец-то решил нанимать в охрану людей, обладающих здравым смыслом.
– Всегда рад помочь, профессор, – ответил польщенный гвардеец и кивнул в сторону Анны. – И уж мы позаботимся, чтобы похищение тоже попало в список обвинений.
– Они заслужили любое наказание, – сказала Джоселин. – Я бы также с удовольствием воспользовалась услугами вашего дракона, чтобы поскорее вернуться к коллегам и сообщить о поимке этих наглых юных разбойников.
– Конечно. Сюда, – и гвардеец повел Джоселин к зоне приземления огненных шаров.
– Но она лжет, – проговорила Анна. – Это она сожгла лагерь. И мы никого не похищали. Она была с нами по своей воле.
– Именно так похитители обычно и говорят, – ответила ее охранница.
Анна сделала шаг в направлении Джоселин, но стражница остановила ее.
– О нет, – сказала она. – Тебе в другую сторону.
Стража подвела Анну, Пенелопу и Хиро к веревочной лестнице. Их заставили подняться на корабль прямо с кандалами на руках. На борту другие солдаты проводили их в трюм и, засунув все их вещи в шкаф, заперли в маленькой каюте. Помещение было очень тесным, там стояли две кровати, между которыми едва помещался один человек, да и то стоя. Пенелопа уселась на одну из кроватей, Хиро – на другую. Анна осталась стоять – слишком она была взволнована, чтобы рассиживаться.
Она уставилась в пространство между прутьями оконной решетки. Внутри у нее все пылало от предательства Джоселин. Ведь необязательно было отдавать Анне рукавицу, так почему же она это сделала? А сколько раньше выпадало удобных моментов, чтобы остановить Анну, Пенелопу и Хиро, – зачем же делать это именно сейчас? Почему не на мертвом ярусе в присутствии сестры? Может, Джоселин хотела, чтобы вся слава за спасение мира досталась ей? А может, она так страстно хочет спасти свою академию, что готова на все, даже опуститься до предательства троих юных авантюристов в их первом квесте?
Анна потрясла головой. Не следует отвлекаться на все это сейчас. Ключ у нее. Все, что нужно сделать, – «потребовать трон без короны» и завершить квест, и тогда у нее будет место, где можно жить, не участвуя в чужих хитроумных схемах.
Анна подняла рукавицу:
– Джеффри, сколько времени осталось?
– Пятнадцать часов, – прочирикал скворец, представ перед ними.
Глаза Анны расширились:
– Что? Целый день прошел? Разве мы так долго были на этом мертвом ярусе?
– Странное местечко, – отозвался Джеффри. – Думаю, время там работает как-то по-другому, что-то типа того. Я проверил свои внутренние часы, как только мы вернулись, и они идут верно. Нас не было ровно час, а значит, каждый тамошний час равен примерно двадцати четырем часам здесь. – И он снова скрылся.
Анна принялась мерить шагами слишком маленькое для этого помещение:
– Надо выбираться отсюда.
– Жалко, что они забрали каталог Хиро, – сказала Пенелопа. – А то он снес бы эту дверь без проблем. Или даже полкорабля. Да ведь, Хиро?
– М-м-м-м? – отозвался Хиро, поглощенный своими мыслями и не слушавший ее. – Да, наверно.
– Что с тобой? – спросила Пенелопа.
Хиро встал с нетипично решительным видом:
– Я устрою диверсию и отвлеку их, чтобы вы двое могли сбежать.
– Мы тебя тут не оставим, Хиро, – возразила Анна.
Пенелопа засмеялась:
– А кроме того, какую такую диверсию ты сможешь устроить?
– А вот такую, – отрезал он и, прежде чем Анна или Пенелопа смогли хоть как-то отреагировать, набрал воздуха и завопил: – Охрана! Охрана! Немедленно откройте эту дверь!
Пенелопа навалилась на парня, а Анна попыталась заткнуть ему рот, но с кандалами на руках это было непросто. Хиро продолжал орать:
– Охрана! Охрана!
Дверь отворилась, и упитанный стражник втиснулся в каюту, раз и навсегда доказав, что на четырех человек она не рассчитана. Анна и Пенелопа бухнулись на кровати, Хиро остался стоять.
– Ну, что за шум? Кто звал охрану?
– Я, – уверенно ответил Хиро и выступил вперед, точнее, топнул ногой на одном месте, поскольку пространства для собственно шага совсем не осталось. – Вы в курсе, кто я такой?
Стражник окинул его взглядом:
– Малолетний преступник, вот кто. И, по слухам, у тебя большие проблемы. У всех вас. Так что, если не хотите нарываться, сидите тихо и не вякайте.
– Чтобы вы не слишком задавались, мил человек, взгляните на это, – Хиро повернулся, поднял свои волосы и продемонстрировал стражнику свою шею.
Солдат сначала расхохотался, но потом присмотрелся еще раз и заметно побледнел:
– Н-но это… это же…
– Именно, – подтвердил Хиро. – Я желаю немедленно поговорить с сержантом гвардии, это мое право.
– Я не… в смысле… обычно узникам не позволено…
Хиро выпятил грудь:
– Я не какой-то обычный узник, которого можно запихнуть в одну камеру с прочим сбродом.
– Эй, – сказала Анна, – полегче с выражениями.
Хиро не обратил на нее внимания и продолжал:
