– Значит, давайте смотреть варианты. Первый – бежать от них подальше, пока не поздно, и строить жизнь заново. Насколько я поняла, он вас не устраивает. – Женщина, еще подумав, кивнула. – Второй вариант: оставаться в семье и создавать вашу, отдельную от Вениамина, но устраивающую вас жизнь – что там вам нужно? Ходить на концерты? В бары? Ездить на курорты? Плавать на байдарках? Все это совершенно возможно, дети подросли, не думаю даже, что Вениамин с матерью будут сильно сопротивляться, просто в сериале для подруги свекрови прибавится серий и драматизма.
– А еще варианты есть? – серьезно взглянула на меня жена Вениамина.
– Есть, – кивнула я. – Вы можете попытаться его «вырастить». Он же не сам, из внутреннего устройства, таким остался, а по стечению обстоятельств. Это не его сущность целиком, есть кто-то, кто четверть века курит украдкой и кто когда-то стал ухаживать за не особо умной, но яркой девушкой…
– Ага. И как же мне…?
– Достаточно просто, мне кажется. Вам просто надо перетащить свекровь на свою сторону.
– Но это невозможно! Для нее в этом всё…
– Когда-то ей это было удобно, да. Но время идет, она устала и состарилась. Кроме того, есть два внука, из которых она уже почти сделала еще двух новых Вениаминов. Их пока придется оставить в залоге (если вы отработаете методику, потом достанете их, когда захотите), и тогда, возможно, Вениамина она согласится «отпустить». Для начала вы ей его заложите с его курением… Потом придумаете что-нибудь, чего он якобы давно хочет, но не решается ей сказать, чтобы не огорчить… Вы, конечно, будете тут играть на два фронта: и нашим, и вашим, убеждать и поддерживать обоих, но порознь. А если Вениамина начнут выпихивать и провоцировать, ему просто не останется другого выхода, как двигаться дальше по оси взросления.
– Он реально давно хочет машину, даже курсы закончил и права получил, но у него сильные очки, и она его когда-то убедила, что он и сам разобьется, и нас погубит.
– Машина отлично подойдет! И заодно приплетите что-нибудь для себя, поездку какую-нибудь, что ли…
– В Тайланд хочу! – буквально закричала моя посетительница. – Или на Гоа!
Я улыбнулась, и мы перешли к деталям плана.
* * *
Она пришла где-то года через два. У нее все получилось. Они купили машину и съездили на Гоа. Курить Вениамин бросил – стало ни к чему. Свекровь сокрушенно, но с явным облегчением рассказывала подружке: то-то и то-то, но ты знаешь, милая, тут ведь такое дело – мальчики, они вырастают рано или поздно, и никуда от этого не деться… Я ожидала удовольствия и благодарности. Получила тревогу: я – да, радуюсь жизни, Вениамин оказался внимательным и остроумным, намного умнее меня, с ним интересно, но… оказалось, я это отчетливо чувствую, что я вовсе не хочу «отпускать» сыновей. Мне удобно, что они такие «маленькие Вениаминчики», я так за них спокойна, я это теперь на пару с матерью Вениамина в них культивирую. Я превращаюсь в свою свекровь? Это же плохо?
– Это никак, – я пожала плечами. – У ваших мальчиков нет другой семьи. К тому же вы понимаете, что происходит, – значит, вольны изменить ситуацию. Кроме того, когда и если сочтете нужным, вы можете рассказать им всю историю, чтобы они, в свою очередь, могли принимать решение с открытыми глазами.
– Спасибо! Я так и сделаю! – решительно сказала она и добавила, снизив тон: – Чуть погодя. Вот пусть хотя бы школу закончат…
Спасибо Любе
Пришли впятером. Мама с папой зашли в кабинет, а бабушка с двумя детьми – мальчиком и девочкой – осталась в коридоре.
– Мы бы хотели сначала без них рассказать…
– Да, разумеется, проходите.
– Нас очень беспокоят отношения между нашими двойняшками, сыном и дочерью. Им почти шесть лет. Они ненавидят друг друга…
– Ну уж прям… – засомневалась я.
– Именно, именно так! – горячо подтвердила женщина. – Ненавидят! И мы уже просто не знаем, что нам делать. Мы все измотаны их враждой. У Вити больное сердце. Ему делали операцию практически сразу после рождения и, скорее всего, будут делать еще одну. Ему многого нельзя, многое – просто опасно. Соня вообще с этим не считается, может толкнуть его, ударить. Когда мы ее за это ругаем, она иногда прямо так и говорит: «Ну и что, а я и хочу, чтобы он поскорее умер! Тогда все мне одной будет!» Они никогда не делятся игрушками. Не радуются успехам друг друга, зато очень радуются неудачам. Почти никогда вместе не играют. Она может специально сломать робота, которого он три дня собирал из конструктора…
– А Витя? Как он относится к сестре?
– Точно так же. Но поскольку физически Соня сильнее, он научился действовать по-другому. Она шумная, активная, легко отвлекающаяся, в общем-то, агрессивная (в садике тоже в обиду себя не дает и на площадке может подраться), любит бегать, лазить, проказничать. А Витя – внимательный, спокойный, любит клеить, рисовать, конструировать. И теперь он у нас виртуозно играет в игру: «Она плохая, я хороший»: «Мамочка, ты устала? Давай я с тобой посижу, песенку тебе спою»; «Бабушка, давай я тебе очки найду»; «Папа, а кто там вчера в футбол выиграл, когда я спать ушел, расскажи скорее, мне так интересно!» Плюс постоянно ябедничает: Соня то-то сказала, Соня туда-то залезла, Соню сегодня воспитательница в садике вот за это отругала. Может подставить ее, специально спровоцировать (он же знает, что мы за его сердечные дела боимся и, если она на него кинется, обязательно ее накажем). Я это иезуитство обычно вижу, стараюсь пресекать, а муж с мамой замечают далеко не всегда и то и дело ведутся. Соне обидно, она начинает беситься, все разносить, мы ее с трудом успокаиваем, иногда приходится в ванную тащить и под холодную воду… а Витя тихо сидит в уголочке и посмеивается…
– Нда… А когда все это началось?
– Да практически с самого начала. Я одного на руки брала, второй начинал так зло орать, что мне просто не по себе становилось. Соне было месяцев десять, когда она его уже за пальцы кусала – только-только зубы появились, мы даже не сразу поняли, что за отметины такие. В два года она его чуть не задушила – бабушка вовремя вошла. В три он ее почти уговорил с зонтиком из окна выпрыгнуть, шестой этаж. Мы его спросили: ты понимаешь, что Соня могла разбиться? Он ответил: да, понимаю, я сам прыгать и не собирался. Мне посмотреть хотелось…
Что-то тут было не так. Вот прямо совсем-совсем не так. Но я не понимала что. Родители сидели передо мной и выглядели встревоженными и огорченными, но совершенно адекватными. Мужчина подтвердил все обозначенные женой факты, однако прибавил, что, на его взгляд, она все же излишне драматизирует: «Мы с братом тоже, бывает, до крови дрались…»
– Но это же не то! Это совершенно не то, как ты не понимаешь! – закричала женщина.
Я позвала из коридора детей и бабушку: раз уж их привели, надо же взглянуть. Мальчик был темненький и тщедушный, девочка – крупная, коренастая и на три тона светлее. Сразу пошли в разные углы. Витя заинтересовался трансформерами, понес папе. Соня экспериментировала с большим магнитом, ни с кем не контактировала. Когда спустя время Витя попытался что-то свое подсунуть к магниту, девочка лаконично и грозно сказала: «Лучше не лезь!» Витя, сидя на корточках, поднял страдальческий взгляд, встретился глазами с бабушкой: «Ну ты видишь, я же не хотел ничего плохого…» Бабушка отреагировала предсказуемо: «Соня, дай ему тоже посмотреть!»
