Выйдя на крыльцо, Комарова достала из их с Ленкой тайника самокрутку и закурила. Когда мать видела, что они курят, им попадало, но теперь Комарова не боялась: пусть вернется мать и поймает ее, она и отпираться не станет, пусть ей влетит по первое число, может, тогда Саня и поправится. Потому что, может быть, он заболел за какие-то ее грехи или Ленкины, сам-то он еще маленький, когда бы нагрешить успел… а если она поплачет как следует и попросит Бога, Бог обязательно сделает так, чтобы Саня выздоровел. Тут ее вдруг осенило, и она щелчком отшвырнула самокрутку в заросли лиловых ноготков. Нужно в церковь пойти и заздравную свечку поставить, тогда-то Саня точно поправится. Отец Сергий говорил, если кто в семье заболел, нужно обязательно заздравную свечку ставить, это самое верное средство, и научил Комарову молиться Николаю Чудотворцу, который покровительствует детям и посылает им исцеление от болезней и утешение в горестях.
– Николай Всесвятой… – пробормотала Комарова, машинально поискав в кармане, как будто там еще могла сохраниться мятая бумажка, на которой она большими печатными буквами вслед за Сергием записала молитву. – Николай Чудотворец… заступник наш, повсюду в бедах помощник наш…
Лорд тихо гавкнул в своей конуре, но Комарова не обратила на него внимания и нахмурилась, пытаясь припомнить, что там было дальше.
– Помоги, пожалуйста, Николай Чудотворец, моему брату, Божьему рабу Саньке, попроси за него у Господа… нет, не то что-то…
Лорд гавкнул громче и выбрался из конуры, звеня цепью.
– Лорд, помолчи! – Она погрозила псу кулаком. – Попроси, Николай Чудотворец, Господа о здоровье, избавь от мучений… мытарств… мучений… да что ж там…
Калитка заскрипела, и Лорд залаял в полную силу.
– Да тихо ты! Тихо! Сидеть! Фу, Лорд! – закричала на него Комарова. – Ну, кто там? Не бойтесь, заходите! Он не укусит, он у нас добрый!
Калитка приоткрылась, и в проеме показался Костик в своих дурацких джинсах и дурацкой белой рубашке, на вид уже довольно несвежей и с большим серым пятном на рукаве. Комарова, увидев его, только рот разинула от удивления.
– Я… – нерешительно начал Костик, вдруг вздрогнул и хлопнул себя по щеке ладонью. – Ох, у вас тут комары не то что в городе… Привет, Катя… я тут…
– Н-ну, – угрожающе протянула в ответ Комарова. – И чего ты тут?.. Мимо, что ли, шел? В гости решил заглянуть?
– Я тут… – Костик смешно передернул плечами, поскреб пальцами щеку. Комаровой показалось, что красные пятна, похожие на ожоги, которые раньше были у него только на руках, появились теперь и на лбу и, кажется, выглядывали из-под ворота рубашки. Ей хотелось спросить Костика, что это за пятна такие, но она подумала, что, если начнет спрашивать, он еще вообразит, будто она сильно им интересуется или что они друзья.
– Ты тут чего? Забыл что-то?
Костик промолчал. Видно было, что ему хочется с ней поговорить, но о чем говорить и, главное, как, он не знал и потому мялся, глупо вертел головой и почесывал укушенную комаром щеку.
– Ну что, забыл, не? В голове дыра – пока шел, все высыпалось? – Комарова подбоченилась и выставила вперед ногу, как делали обычно в поселке женщины, когда с кем-нибудь ругались. Дурак он, что ли, русского языка не понимает?
– Мне тут Лена сказала… – не обидевшись, промямлил Костик и снова замолчал.
Так вот почему Ленка так долго! У нее брат болеет, а она там со своей жердью белобрысой лясы точила. Дождется же теперь…
– Ну, чего? Чего тебе Ленка сказала? Говори давай уже, у меня дел по дому полно, некогда тут с тобой рассусоливать.
– Мне Лена сказала, что у вас младший брат заболел, – вдруг очень серьезно ответил Костик и сразу показался Комаровой как будто даже старше. – Ему нельзя тут оставаться, его в больницу надо везти.
– А ты это откуда знаешь? Ты тут чего, самый умный?
Теплый ветер прокатился по двору мягкой волной, поднял с земли несколько жухлых травинок, закрутил их в воздухе, потом бросил обратно на землю и полетел дальше.
– Так у меня… – Костик запнулся на секунду, потом закончил с вызовом: – Я старше тебя и в городе живу, потому и знаю.
– Чего? – Комарова сжала кулаки и спустилась на одну ступеньку с крыльца. – Чего ты сейчас сказал?!
– Да ничего я такого не сказал… Сказал, что постарше тебя, потому и знаю…
– Где ты меня постарше?
– Так мне тринадцать скоро…
– И мне тринадцать скоро, и что с того… удивил ежа голой жопой, тоже мне… – Комарова немного приврала, день рождения у нее был совсем недавно, в мае, так что еще почти год оставался до следующего, но кто даст зуб, что этот длинный сам не врет – может, у них в городе там все раньше времени вымахивают. И вообще, нечего ему тут… – Ну так, а еще ты чего сказал?
– Да я… я говорю, в город твоего брата надо, дура ты… дура деревенская! – неожиданно разозлился Костик, и лицо у него пошло яркими красными пятнами. – Поняла?! Он умереть здесь может, в твоей деревне!
– Чего-о-о?! – протянула Комарова. – Ты кого это сейчас дурой назвал, жердь белобрысая?!
– Да я не хотел! – сразу испугался Костик и тут же перестал выглядеть старше. – Слушай, Катя…
– Пошел вон отсюда! – заорала Комарова. – И чтобы я тебя больше в моем дворе не видела!
– Катя, да послушай ты!.. – не отставал Костик, хотя видно было, что он боится Комаровой и что ему хочется уйти. – Про дуру я это случайно сказал, вырвалось, я свои слова обратно беру. Ну, мир?..
– Я сказала, давай дуй отсюда! Какой тебе мир? Я сейчас собаку спущу, понял?! – Комаровой хотелось подскочить к Костику и ударить его кулаком в его глупое белое лицо в красных пятнах, чтобы не смел больше говорить, что Саня умрет, и чтобы не смел больше покупать Ленке «Лав из» и «Турбо», чтобы ехал обратно в свой город и никогда больше оттуда не возвращался. – Ну?! Хорошо меня слышал? Наш Лорд на прошлой неделе чуть мужика не загрыз, понял?! Давай, говорю, вали отсюда!
Костик попятился. Комарова была ниже его почти на голову, но было страшно, что сейчас она правда его ударит и сломает ему нос. В школе он был самым высоким в классе, но другие мальчишки часто его били, и мама, прикладывая к синякам мешочек со льдом, а потом осторожно намазывая их противной, пахнущей болотом густо-коричневой мазью, повторяла: «Слава богу, хоть нос не сломали…» и прибавляла, что, если сломают нос, нужно сразу бежать в травму, потому что может срастись неправильно и останешься на всю жизнь некрасивым. Правда, особенно красивым Костик и так себя не считал, но сломанный нос – это было бы уже слишком.
– Ладно, ладно, Кать, ну чего ты… – он поднял руки, как бы сдаваясь. – Я же как лучше хотел…
– Ну да, как лучше он хотел, конечно, – Комарова подошла почти вплотную и смотрела на него снизу вверх злыми глазами. – И чтоб к сестре моей больше не подходил, понял?
– Да что Лена-то… – совсем растерялся Костик. – Мы же дружим просто.
