Они договорились, как будут вести допрос. Не по принципу «плохой следователь — хороший следователь». Пит будет сидеть позади опрашиваемого с протоколом предыдущего допроса в руках и вмешиваться всякий раз, как обнаружит какие-нибудь противоречия. Такой метод неизменно смущал всякого, пытавшегося скрыть что бы то ни было.
Томми собирался задать каждому два вопроса. Первый: помните ли вы, на ком из женщин на вечеринке был серебристый шарф с металлическими бусинами? Второй: лечились ли вы у доктора Лиллиан Мэдден или бывали у нее на консультациях?
Когда Томми уже направился к кабинету, его неожиданно остановил Роберт Фриз.
— Я настаиваю, чтобы вы начали с меня. У меня ресторан без присмотра, а в субботний вечер там много дела. Полагаю, я вам ясно дал это понять вчера по телефону.
— Да, я помню. — Томми хотелось осадить его, сказать: "Идет расследование убийства, мистер Фриз. Вы здесь самый несговорчивый свидетель. Возможно, вам есть что скрывать? "
Но вслух он ответил:
— Ну что ж, я готов поговорить с вами первым, мистер Фриз. — Помолчав, Томми добавил: — Я не могу приказать кому-либо из вас задержаться, но очень важно, чтобы вы все оставались на месте, пока мы не закончим. Нам может понадобиться поговорить кое с кем по второму разу.
Поначалу время тянулось медленно. Все довольно точно придерживались своих прежних показаний.
Никто ничего не знал о шарфе... Марта никому ничего не говорила о своих планах на следующий день... Никто не видел, чтобы она говорила по телефону...
Затем появилась Рейчел Уилкокс, всем своим видом выражая возмущение и отвращение ко всему происходящему. Ответы ее были краткими, резкими, не допускавшими возражения.
— Я говорила с Мартой об университете, поскольку знала, что она собиралась продолжить учебу. Марта сказала мне, что ее планы могут измениться. Она работала метрдотелем в очень хорошем ресторане на Кейп-Код, и ей эта работа нравилась. Она сказала, что степень магистра в школе бизнеса ее уже не слишком привлекает.
— Вы мне раньше этого не говорили, миссис Уилкокс, — заметил Томми.
— Если оценивать и взвешивать каждое слово, сказанное в таких случаях, мир утонет в мелочах, — сурово сказала Рейчел Уилкокс и затем добавила: — Вам еще что-нибудь от меня нужно?
— Еще один вопрос. Не помните ли вы на ком-либо серебристо-серый шифоновый шарф с металлическими бусинами?
— Это мой шарф. Неужели он нашелся?
У Томми вспотели ладони. "Клейтон Уилкокс? — подумал он. — Неужели он настолько глуп, что задушил Марту шарфом своей жены? "
— Вы спрашиваете, нашелся ли шарф, миссис Уилкокс? А когда вы заметили его пропажу?
— Вечер тогда был теплый, и я сняла его. Я попросила мужа положить его к себе в карман и забыла о нем до следующего дня, когда попросила его дать мне шарф. Но у мужа его не было. Так он нашелся?
— Я слышал, что кто-то потерял шарф, — уклончиво ответил Томми. — Вы или доктор Уилкокс не пытались его искать?
— Муж понял так, что я просила его положить шарф рядом с моей сумочкой. Он звонил Лоуренсам, н шарфа у них не оказалось.
— Понятно.
«Не торопи события, — сказал себе Томми. — Послушаем, что скажет ее супруг». Рассчитывая, что известие об убийстве в Белмаре еще не дошло до этих людей, явившихся на встречу с ним прямо из дома Лоуренсов, Томми спросил:
— Миссис Уилкокс, не знаете ли вы доктора Лиллиан Мэдден?
— Мне знакомо это имя.
— Она психолог из Белмара.
— Она, кажется, читает курс лекций о реинкарнации в Монмаутском колледже?
— Да, совершенно верно.
— Не могу себе представить более бесполезное занятие.
Когда она вышла, Томми Дагган и Пит Уолш взглянули друг на друга.
— Позови скорее Уилкокса, прежде чем она успеет переговорить с ним, — сказал Томми торопливо.
— Уже иду! — Пит исчез за дверью.
Внешне поведение доктора Клейтона Уилкокса было спокойным и уверенным, но Томми показалось, что он наконец-то почуял запах, который он весь день пытался уловить. Запах страха. Это был особый запах, ничего общего не имеющий с потоотделением. Клейтон Уилкокс не просто боялся, он был близок к панике.
— Присядьте, доктор Уилкокс. Я только хочу уточнить с вами кое-какие детали.
«Старый прием, — подумал Томми, — пусть его потеет, задавая сам себе вопросы, которых он опасается. Когда потом за него примешься как следует, он уже испекся».
Он спросил Уилкокса, о чем тот беседовал с Мартой Лоуренс на вечеринке.
— Обычные темы в таких случаях. Она спросила меня, не знаю ли я кого-нибудь из школы бизнеса в Новом Орлеане, куда она записалась. — После небольшой паузы он добавил: — Я уверен, мы с вами обсуждали это раньше, мистер Дагган.
— Да, доктор Уилкокс, я помню. А на следующее утро вы пошли прогуляться, но Марту во время прогулки вы не видели?
— Я уже не раз отвечал и на этот вопрос.
— Доктор Уилкокс, это верно, что ваша жена потеряла в тот вечер свой шарф?
— Да, это так.
Томми Дагган увидел, что на лбу Клейтона Уилкокса выступили капли пота.
— Ваша жена просила вас положить его в карман?
Уилкокс выждал какое-то время и затем сказал отчетливо:
— Моя жена припоминает, что просила меня положить его к себе в карман. Я же помню, что она просила меня положить его рядом с ее сумочкой, которую она оставила на столике в прихожей. Именно так я и сделал.
— А на следующий день, когда вы оба его хватились, вы позвонили Лоуренсам?
— Нет, с чего вы взяли?
— Я только предполагаю, — схитрил Дагган. — Разве не было бы естественно спросить Лоуренсов, не находили ли они шарф?
— Мистер Дагган, к тому времени, как мы хватились шарфа, все уже знали об исчезновении Марты. Неужели вы всерьез полагаете, что я стал бы в такое время беспокоить семью вопросами о шарфе?
— Вы сказали жене, что звонили им?
— Ради своего спокойствия я действительно так сказал.
— И последний вопрос. Доктор Уилкокс, вы были знакомы с доктором Лиллиан Мэдден?
— Нет.
— Вы не были ее пациентом, никогда с ней не консультировались и не имели с ней контактов ни на какой иной почве?
Секунду-другую Уилкокс колебался. Затем он с явным усилием проговорил:
— Нет, я не был ее пациентом и даже не помню, чтобы мы с ней когда-либо встречались.
«Он лжет», — со спокойной уверенностью сказал себе Дагган.
