Гэри был чрезвычайно аккуратным и педантичным во всем. А теперь благодаря действиям полиции его личные вещи и рабочие материалы перемешались и перепутались. "Ну и что? " — подумала Молли. Времени у нее предостаточно.
Она уже начала откладывать стопку фотографий, которые собиралась отослать матери Гэри. Никаких совместных снимков с Молли, разумеется. Только Гэри в компании высокопоставленных персон.
Молли никогда не была близка со свекровью. Старшая миссис Лэш ее ненавидела, но Молли не винила ее за это. На ее месте она бы тоже возненавидела убийцу своего единственного ребенка. Слушания по делу об убийстве Анна-Марии Скалли всколыхнут воспоминания, и, скорее всего, журналисты попытаются добраться и до матери Гэри.
Она вспомнила разговор с Анна-Марией. Интересно, кто усыновил ребенка Гэри? Молли была в таком отчаянии, когда узнала, что Анна-Мария беременна, она ненавидела Анна-Марию и завидовала ей. И даже в нынешних обстоятельствах, уже зная наверняка, что Гэри обманывал ее, Молли горевала о своем потерянном ребенке.
Возможно, когда-нибудь судьба даст ей еще один шанс.
Молли сидела на полу, скрестив ноги, когда поняла, о чем подумала. Ее почти шокировало предположение, что когда-нибудь она сможет начать другую жизнь. Она покачала головой. Какая нелепость! Даже Дженна, лучшая подруга, не видит в будущем Молли ничего, кроме тюремной камеры или палаты в сумасшедшем доме. Как можно даже предполагать, что этот кошмар однажды закончится?
Но она все равно надеялась. Ведь к ней начали возвращаться обрывки воспоминаний. События, загнанные в самую глубину подсознания, пробивались на поверхность. Она вспомнила свои ощущения, когда накануне вечером закрывала дверь на задвижку. Молли ничего толком не поняла, но что-то в этом определенно было.
Она начала раскладывать медицинские и научные журналы, которые при Гэри стояли на полках в строгом хронологическом порядке. У него были свои причины хранить их. Молли заметила, что в каждом была отмечена хотя бы одна статья. Вероятно, все это можно выбросить, но Молли решила из любопытства проглядеть их, когда закончит с уборкой. Интересно будет узнать, что именно привлекло внимание Гэри.
Зазвонил звонок у кухонной двери, и раздался голос миссис Барри:
— Молли, это я!
— Я в кабинете! — откликнулась Молли, продолжая складывать журналы в стопки и прислушиваясь к шагам в коридоре. Ей в который раз пришло в голову, как тяжело ступает миссис Барри. Она никогда не носила ничего, кроме ортопедической обуви на толстой резиновой подошве, которая издавала твердый, чуть шаркающий звук на полах.
— Молли, прости меня, — экономка заговорила, еще не войдя в комнату.
Молли подняла голову и сразу же поняла, что миссис Барри извиняться и не думала. Ее лицо выражало прежнюю решимость, губы сжались в тонкую линию. В руке она держала ключ от дома.
— Я знаю, что это не слишком красивый поступок после стольких лет работы в твоем доме, но я не могу больше приходить к тебе. Я должна отказаться от места немедленно.
Ошеломленная, Молли поднялась с пола.
— Миссис Барри, вы не должны уходить из-за того, что говорили по поводу запасного ключа. Мы обе считаем, что правы, но я уверена в том, что этому существует разумное объяснение, и Фрэн Симмонс его найдет. Вы должны понимать, почему это так важно для меня. Если кто-то другой воспользовался этим ключом, чтобы войти в дом, значит, этот человек, а не я, оставил его в ящике на кухне. Предположим, этот «кто-то» знал о ключе и вернулся в то воскресенье вечером?
— Я не думаю, что кто-то чужой был в доме в тот вечер, — дрожащим голосом ответила миссис Барри. — И я ухожу не из-за ключа. Молли, мне очень жаль, но я боюсь работать у тебя.
— Боитесь?! — Пораженная до глубины души, Молли смотрела на экономку. — Чего же вы боитесь?
Эдна Барри отвела глаза.
— Неужели... меня? Господи! — Молли протянула к экономке руку. — Давайте ключ, миссис Барри. Прощу вас, уйдите. Немедленно.
— Молли, пойми. Это не твоя вина, но ты убила двух человек.
— Вон отсюда, миссис Барри!
— Молли, тебе нужна помощь. Прошу, обратись за помощью.
Со звуком, напоминающим одновременно рыдание и стон, экономка развернулась и торопливо пошла прочь. Молли дождалась, пока ее машина не выедет на улицу, и только потом рухнула на колени и закрыла лицо руками. Раскачиваясь взад-вперед, она тихонько подвывала.
"Она знает меня с самого детства и верит, что я убийца. На что же мне надеяться? " — снова и снова спрашивала себя Молли.
А в нескольких улицах от ее дома, дожидаясь зеленого сигнала светофора, миссис Барри снова и снова повторяла себе, что другого выхода не было. Ей пришлось так объяснить Молли свой уход. Это только подтвердит ее историю о запасном ключе и удержит людей, подобных Фрэн Симмонс, от излишнего интереса к Уолли. «Прости меня, Молли, — подумала она, вспоминая, какая боль отразилась в глазах молодой женщины, — но... “кровь не водица”».
61
Кел сидел в кабинете, поглощал приготовленный экономкой ленч и отдавал приказы Лу Ноксу. Водитель догадался, что шеф с самого утра в дурном настроении из-за этой Фрэн Симмонс. Она постоянно звонила, просила о встрече и не поддавалась на вялые обещания Кела что-нибудь устроить. Подслушав разговор между Келом и Дженной, Лу выяснил, что репортерша должна сегодня в полдень встретиться с Питером Блэком.
Когда в половине первого зазвонил телефон, Лу догадался, что это Блэк с докладом об исходе встречи. Что он сказал, Лу не слышал, но Кел пришел в ярость.
— Что ты ответил, когда она спросила, почему Гэри выбрал тебя? Если она нападет на след... Зачем ты вообще с ней встречался? Ты постоянно вредишь себе. Любой дурак сообразил бы!
Потом Кел с грохотом опустил трубку на рычаг, вид у него был такой, будто его вот-вот хватит удар. Телефон зазвонил снова, Кел рявкнул что-то, но быстро сбавил обороты, когда узнал, кто звонит.
— Да, доктор, я говорил с Питером всего минуту назад... Нет, он не сказал ничего особенного. А что, должен был?
Лу понял, что с боссом разговаривает, скорее всего, Адриан Лог, офтальмолог, или кем он там себя называл, живший на ферме в Уэст-Реддинге. По какой-то причине, остававшейся для Лу непонятной, и Уайтхолл, и Блэк — а до этого и Гэри Лэш — всегда обращались с Логом уважительно. В течение последних лет Лу несколько раз возил Кела на ферму. Он никогда не оставался там надолго, а Лу всегда ждал в машине.
Нокс видел Лога вблизи всего пару раз. Тощий кроткий на вид, седовласый мужчина лет семидесяти с лишним. Наблюдая за выражением лица хозяина, Лу понял, что слова доктора Лога стали для Уайтхолла последней каплей.
Если Кел не бушевал, а замирал, словно каменный, это всегда было плохим признаком. На глазах Лу лицо Кела превратилось в натянутую ледяную маску, а в прищуренных глазах появилось чуть ленивое выражение, будто у тигра перед прыжком.
