– Почему Вы мне все это рассказываете? – поинтересовалась я, ощущая, как с каждым его словом во мне прибывают силы, усталость отступала, а в сердце возникла щемящая боль, – и почему Вы прячете свое лицо?
– Лицо? Я не хочу пугать свою строптивую напарницу, – в голосе послышалась улыбка, – хотя, Вас скорее должны испугать слова о леди Рудбекии, чем моя внешность.
– Вы решились на пластическую операцию перед предстоящей свадьбой? Неужели леди Иления Лангедок согласилась? – странно, что меня это волновало, однако сердце замерло, и боль усилилась. Где-то глубоко в душе я понимала причину своего состояния, но лорд, сидящий напротив меня, не должен был об этом догадаться, в противном случае для меня это ничем хорошим не окончится.
– Нет, леди Лангедок попросила дать ей год, чтобы разобраться с возникшими жизненными ситуациями, – а вот сейчас в голосе была ироничная усмешка, – она стремится собрать на меня компромат, бедная девочка, чтобы пригвоздить к стенке неопровержимыми доказательствами моей порочности и попробовать красиво выйти из ситуации с предложенной помолвкой. Она только приступила к своему плану, как меня стали уведомлять о каждом шаге будущей леди Мордерат. Да, и не удивлюсь, если она обратится за помощью в детективное агентство, хотя… она уверена, что у нас с Вами роман.
– Вы не ответили про операцию, – негромко напомнила я, меня начинало это пугать.
– Нет и не будет никакой операции, – ответил лорд и свет лампы плавно переместился чуть в сторону, открывая исхудавшее лицо Гиена Мордерата на котором на месте ожога образовались пузыри от солнечных лучей, вторичный ожог, – не заметил как обгорел, было много дел. Когда опомнился, было уже поздно.
– Что Вы творите, – прошептала я от неожиданности, – год назад, когда я Вас впервые увидела то просто любовалась мужской красотой, а что с Вами сейчас? Вы исхудали так, будто вообще перестали питаться, поседели как древний старик. У меня такое впечатление складывается, что Вам совершенно наплевать на себя и свою последующую жизнь. Разве так можно? Да я помню, Вы говорили, что спешите завершить начатые дела, опасаясь, что любимая женщина не дождется Вашего возвращения. Но кого она встретит при таком раскладе?
– Поздно, леди Тримеер, в моем случае – уже поздно, – произнес лорд, не сводя с моего лица совершенно непроницаемых глаз, – она никогда не простит мне ни долгого отсутствия, ни моих поступков в отношении ее самой. Я, пожалуй, смирился с этим и просто выполняю свой долг, и уже совершенно не важно, как я выгляжу.
– Мило, высокие отношения, нечего сказать, – я взяла чашку и ее тут же наполнили горячим чаем, – с ума сходим по одной, предложения помолвки делаем другой, а в напарницах у Вас третья, да и Арника порог дома обивает… Лорд Мордерат, простите за наглый вопрос, Вы какую роль играете? Записного волокиты? Да, при таких делах я очень сомневаюсь, что Вас вообще кто-то будет ждать. И никаким долгом не прикроетесь, доверия не будет.
– Именно так бы Вы и поступили? – мгновенно прилетел вопрос, и его губы сложились в странную жесткую полуулыбку, – ну же, мне просто интересно, как бы поступила леди Непредсказуемость, коснись это именно ее.
– Боюсь, я бы не заплясала от радости узнав обо всех названных леди, а скольких я еще не знаю, – поведала я, не забывая пить чай и восхищаться его вкусом, мне нужна была серьезная ссора с этим человеком. – Но если речь обо мне, я бы выяснила все и обо всех, о последствиях умолчу, ибо месть – как кулинарное произведение – подают холодным.
– Значит Вы уверены, что доверять мужчине после долгого отсутствия нельзя? – лорд потянулся за бокалом и налил в него красного вина из откупоренной бутылки, – только остается закрыть перед ним дверь и вычеркнуть из жизни? Что даже выслушать не посчитаете нужным?
– Лорд Мордерат, а давайте Вы не будете передергивать, – попросила я. – Я – это я, а Ваша любимая – это Ваша любимая, понятия не имею, о ком идет речь, но она может думать совершенно иначе. Речь была не об этом, Вы внешне очень сильно изменились и она может быть удивлена, напугана, увидев на пороге не того лорда, что когда-то встречала. Хотя о чем это мы?
– Ну лично мне было интересно узнать, как бы Вы поступили только и всего, – пожал плечами лорд рассматривая меня через бокал с вином.
– Умозрительные заключения, я понятия не имею как бы поступила, – отпарировала я и добавила, – да и какой смысл задавать подобный вопрос вдове? Чтобы сделать ей еще больнее?
– Силы у Вас восстановились, но у меня такое странное ощущение, что Вы хотите поссориться со мной, – задумчиво резюмировал лорд, сделав глоток вина, – причина только в том, что Вас используют не ставя в известность?
– Да, я просто нарываюсь на скандал, – согласилась я, – такой конкретный, чтобы Вы позабыли о моем существовании до конца своих дней. И конечно, мне не нравится, что меня используют, я бы предпочла, чтобы меня не только спрашивали, но и заранее предупреждали об этом.
– И не мечтайте, леди Тримеер, Вы моя напарница и исчезнуть из моего поля зрения не удастся, – напомнил мой собеседник, – и кроме того, мы с Вами заключили определенный договор, устный правда, но суть от этого не меняется. Видана, почему Вы сердитесь на меня? Зачем так стремитесь, чтобы я забыл о Вашем существовании?
– Мы ходим по кругу, Вы регулярно задаете мне подобные вопросы, я на них отвечаю, но больше не буду. И неужели Вы не понимаете, лорд Мордерат, я слабое звено, – взорвалась я, – наши странные, непонятные отношения перешли черту обычного флирта и это заметно окружающим. И дело не в том, что есть такое понятие как репутация, а в том, что наступит день, когда Вам придется выбирать между долгом и мной. Вас поставят в такие условия, и я знаю, что выберете Вы. Моя жизнь не перевесит жизней всех тех, кто нуждается в Вас.
– Успокойтесь, пожалуйста, Видана, этого не произойдет, я держу ситуацию под контролем, и если что-то пойдет не так, Вы всегда под приглядом. Никто не даст Вас в обиду. Давайте лучше поговорим о другом, – невозмутимо предложил Мордерат.
– Вы столь самоуверенны, что мне страшно. О другом? Извольте, зачем империи потребовалась леди Рудбекия?
– Леди Рудбекия будет отвечать за свои деяния, впрочем, она уже начала это делать.
– А ведь я даже не обратила внимания, что Лесовик сказал – представилась, и только увидев ее я поняла, что он не оговорился, – прошептала себе под нос я, – леди Рудбекия устроила представление для всех нас, но откуда об этом знал леший?
– Хорошее представление, – серьезно произнес он, – ее забрали с острова в тот самый момент, когда Герн вызволял вас с Гелеоном из пансиона. А до того момента леди пришлось прятаться в хижине, где жила дочь инспектора Габера. Она давно заметила слежку и хотела сбежать от всех, в том числе и родственников, получилось исчезнуть только от них, но не от нас. Ее дом – ее тюрьма, за пределы которой леди Фламель выйти не может.
