Мне все еще сложно стоять и ходить всю ночь. Сначала мне стыдно за трость, но Кевин уверяет, что это придает сексуальную загадочность. Я все еще люблю скромно хвастаться. Ведь, я, все же, принцесса, теперь уже ставшая его королевой. Я выжила, в полном смысле этого слова. Я выиграла.
Еще через месяц, когда мои дети улетели к Виктору в Минск на лето, мы с Кевином полетели на Бали. У него там было какое-то дело. И там же мы отметили годовщину нашей любви и три года знакомства. Он снял на месяц виллу на берегу океана. Это маленький рай на земле с солнцем и цветочными ароматами в воздухе. В нашей спальне нет окон. Есть только открытая стена прямо в сад. Так приятно спать и гулять на свежем воздухе когда захотим, в любое время дня и ночи. Наслаждаться прекрасным садом, горизонтом голубого океана и закатом огромного красного солнца. Свежий воздух и солнечный свет постоянным теплом наполняют нашу виллу, место просторное и комфортное. Снаружи висит удобный гамак между двумя пальмами, куда Кевин бережно укладывает меня. Я болтаюсь там целый день, пока он уезжает по делам. Мы наняли местного мужчину и его жену в помощь мне.
Гедэ, муж, как водитель ездит за покупками и возит меня везде, по аптекам, врачам, экскурсиям и магазинам. Ни Тут, его жена, готовит, стирает, убирает и составляет список покупок. Каждый день у нас свежие фрукты и орхидеи повсюду. Во второй половине дня она зажигает свечи. Красота и мир в изобилии. Я чувствую глубокую духовную близость с Кевином. Мы проводим часы на пляже, просто держась за руки, под горячим солнцем или в свете луны. Я как губка впитываю любовь, такое огромное ее количество. Я даже не представляла, что ТАКОЕ возможно. Мы не устаем от комфорта и близости наших тел. От этого устать невозможно. У меня такого в жизни раньше не было. Всегда было как-то иначе – с надломом, с надрывом, с каким-то страхом… Больше не нужно молить о любви. Я никогда не думала, что женщина может быть настолько любима. Я никогда не думала, что мое разбитое сердце может любить так сильно.
«Ты не представляешь, как изменилась моя жизнь после того, как я встретил тебя. Я очень счастлив!»
Я начала плакать. Кевин мягко вытер слезы с моих щек кончиками пальцев.
«Я искал тебя так долго. После Старбакса я почти потерял надежду. Не думал, что мы когда-нибудь встретимся. Я не думал, что смогу тебя найти».
Ничего не изменилось и когда мы прилетели домой. В Чикаго мы действительно свободны. Любовь не должна быть сдерживающей. Мы живем отдельно. Я у себя в чикагской «деревне», а он в Даунтауне, в пентхаусе того высокого небоскреба. Мы очень часто встречаемся, любим и поддерживаем друг друга. Нет никаких интеллектуальных и психологических игр. Никакого давления или соревнования. Напрочь отсутствуют ревность и волнение.
Нам хватает возбуждения и адреналина, захватывающих переживаний и событий в нашей работе и в окружающем мире. Нам не надо приносить в отношения бешенство и драму снаружи. Нам не скучно жить. Это именно то, чего я всегда хотела. Много лет назад я сказала Полу, что не хочу быть в ловушке обязательств. Я – лучшая я, когда свободна. Но он этого не понял. Самое главное это доверие и уважение, а этого у нас с Кевином в избытке. Круг замкнулся.
Однажды мне приснился сон. Железный облупленный будильник с двумя трещинами на стекле громко, с металлическим звенящим лязгом, упал и вдребезги разбился, наконец-то перестав тикать.
Вета, заглянув в комнату, с уверенной улыбкой мне крикнула: «Люби себя и никогда не смей сдаваться!»
Лиза, теперь уже в ярком свете сидящая за столом, подняла на меня глаза и с застенчивой улыбкой прошептала: «Это все, о чем я когда-то мечтала. Спасибо».
«Не бойся любить. Любить не страшно!» – напоследок эхом пронесся голос Веты.
«Прощай, Лизавета!» – девочки со счастливыми улыбками помахали мне рукой.
Я открыла глаза навстречу новому дню.
Я обрела целостность.
