Ночные отсутствия стали повторяться с заметной периодичностью. То мама заболела, то у сестры паническая атака, то поздняя встреча с партнером или еще множество различных отговорок. Мне это, конечно, было неприятно, но после каждого такого случая было два часа обалденного секса, и я продолжала летать. Я летала в своих собственных иллюзиях.
Мое самое любимое время было лето, когда мы вдвоем, сбежав с работы, уплывали далеко на середину озера на его шикарной белой яхте, где я и мой капитан загорали на палубе, занимались любовью, купались, наслаждались жизнью и друг другом.
Со временем в наш уютный романтический мир на двоих все чаще и чаще, невзначай, как мне тогда казалось, начали вторгаться его друзья и приятели, превращая нашу идиллию в обыкновенную попойку. В один из таких дней на лодке было три пары, и Пол очень, как-то очень любезно ухаживал за одной из девушек, своей, как оказалось, давней знакомой. Это в принципе было нормально, ведь он известен своим гостеприимством, это никому не показалось излишним. Никому, кроме меня и нового парня той девушки. Здесь главное не то, что он уделял ей внимание, а то, как он его уделял. Я взбесилась. Я попросила его причалить и в бешенстве выгнала всех с лодки. «Да что ты о себе возомнила, ты, конченая истеричка! Да кто ты такая?» ― кричал он мне в лицо, брызгая слюной. «Зачем ты флиртуешь с ней прямо у меня перед носом?» ― у нас начался скандал.
Это был наш далеко не первый скандал. Все закончилось тем, что сильно за полночь, когда мы уже покинули яхту и были на паркинге возле машин, он в ярости схватил меня за горло, за какие-то десять секунд у меня все поплыло и потемнело в глазах. Я обмякла, потеряв сознание. Пол отпустил меня, и я упала на асфальт.
Прихожу в себя ― лежу на асфальте, а он, испуганный, рядом трясет меня за плечи. «Ой, мне, наверное, нужно вызвать скорую помощь», ― бормочу я, дотрагиваясь до своего затылка, чувствую горячую липкую кровь. «Давай лучше я тебя отвезу домой, ― говорит он, ― ты же знаешь, меня за это могут посадить». Я все еще в бешенстве от такого унижения, отказываюсь от его помощи и звоню 911.
Меньше чем через минуту приехали две машины ― скорая и полиция. Пока медсестра обрабатывала мою рану, полицейский мне задавал вопросы: «Ваше имя, фамилия, адрес, предъявите документы, кто этот мужчина, как с вами это случилось, почему вы находитесь ночью на паркинге в бухте» и так далее.
Пол стоял неподалеку, весь такой маленький, сморщенный, злой и напуганный. Конечно же, он боялся, что его сейчас арестуют. Я объяснила полицейскому, что нет ничего страшного, я сама виновата и не буду писать заявление. Обычная семейная ссора. Полиция уехала.
«Да пошел ты!» ― я отказалась от предложения Пола отвезти меня домой и вызвала себе такси.
Я не видела его три дня. Через несколько дней он начал звонить, объясняя свое отсутствие стрессом и стыдом от собственного поведения. «Я не мог в глаза себе смотреть, не то чтобы собраться с духом тебе позвонить. Прости меня, ― плакал он, ― прости!!!» Через несколько дней его ползания на коленях и искренних, как казалось, извинений, его стараний, ему было позволено вернуться домой. Моя злость улетучилась под напором оглушительных звенящих оргазмов, которые сводили меня с ума и лишали воли.
Где-то недели через две мы, как обычно, проспали. Ничего необычного, но у Пола в то утро рано был назначен суд. Не помню, он судился с кем-то или его жена опять судилась с ним за невыплаченные алименты. Он часто пропадал в судах. Судиться в Америке обычное дело. Люди здесь не орут друг другу в лицо, доказывая, кто кому что должен. Суды для этого и существуют. В общем, Пол вскочил и молниеносно вылетел из дома, в спешке забыв свой телефон.
Да знаю я пароль, отворачивайся ты или прикрывайся, я как ястреб терпеливо жду, когда же ты сделаешь ошибку. А сделать ее очень просто, когда твой телефон звонит и пикает каждые пять минут. Недолго думая, по воле моих непослушных рук, которые сами потянулись к телефону, я открыла его. Сообщений ноль, все стерто. Странно… «Подготовился, ― подумала я. ― Так он же не знает, что я знаю его пароль. Или знает? Блин, не дурак, это точно».
Тут началось ― «кто кого». Ты, конечно, умен, дорогой, но я умнее. Ты даже представить себе не можешь, что значит разъяренная гордость русской женщины. Хотя, наверное, любой женщины.
Вижу вверху экрана кучу всяких неизвестных мне значков. А внизу двадцать пять непрослушанных голосовых сообщений. «Это-то ты не стер, дорогой!» ― ликую я. Слушаю первое сообщение ― как обычно, его недовольный клиент на что-то жалуется. Не то. «Что я вообще тут ищу?» ― думаю я, закрывая сообщение. Тут меня пронзил холодный пот. Я увидела, что это сообщение уже высвечивается как прослушанное. Блин! Дааа, умный сукин сын. Удаляю сообщение. Боюсь открыть не то. Судорожно просматриваю номера. Бинго! Jennifer Manager! «Посмотрим… Открываю, черт с ним».
Истеричный дамский голос: «Что случилось? Извини, не могла ответить! Ты сказал, что на яхте и тебя сейчас арестуют! Кто? За что? Я срочно выезжаю!»
Смотрю ― да, две недели назад… Трогаю голову ― шрам, заживая, чешется.
Очередной скандал.
– Что это такое, я не поняла? В то время как меня с разбитой головой допрашивала полиция, ты звонишь Дженифер! ― я была в ярости.
– Успокойся любовь моя! Я звонил всем. Я был уверен, что ты меня не простишь и меня арестуют. Я должен был закрыть все вопросы. Если бы меня забрали, моему бизнесу был бы конец, ― успокаивал он меня. ― Посмотри, здесь двадцать пять сообщений. Я позвонил всем. Я закрывал вопросы.
Все было так правдоподобно. Я встала в его положение, уже сочувствуя ему, представив, что бы я сама делала в истерике и в страхе перед арестом.
Много всего было. Я ничего не понимаю, что со мной происходит. Не так я видела нашу жизнь. Но ведь он может быть совершенно другим! Он был другим. Возможно, я и вправду истеричка? Может быть, я так сильно боюсь потерять его, что веду себя как умалишенная дура? Но я ведь не такая. Это не я. Он жалуется, что я не даю ему простора. Он бизнесмен, у него важные решения и дела, он считает, что я его контролирую. А я просто не хочу его ни с кем делить ― с родственниками, работой, друзьями и другими женщинами. Мне хочется быть все время рядом. Я скучаю, когда его нет. Я просто хочу с ним быть.
Еще через год у меня снесло крышу…
Первый перекресток
Вета не очень хорошо училась в школе и смотрела на нее как на бессмысленно потраченное время. Она была слишком хороша, чтобы тратить время на учебу. Папа всегда говорил, что она особенная, что она принцесса, а зачем принцессам учиться, не понимала она. Вета была популярной, и по ней уже давно вздыхали парни в классе. Что было очень кстати. Она с удовольствием этим пользовалась, списывая у отличника Вадима, который сидел с ней за одной партой и молчаливо сох по красавице Вете.
К выпускному классу все уже обычно знают, чем хотят заниматься в будущем. В классе это знали все, но не Вета. Ей претила мысль сидеть в чьем-то офисе, пахать день за днем на работе, которую ненавидишь, с каким-нибудь придурком-боссом. Она была королевой класса. И она сама, и Лиза, и все остальные просто знали, что Вету подхватит какой-нибудь рыцарь и будет любить точно также, как ее любит отец. Будет любить так, как должен любить настоящий мужчина. Девиз отца был: «Тебя должны любить и баловать все», и она в это свято верила. Конечно, они должны.
