Нет. Ни Марк Давидович, ни кто-либо иной и представить себе ничего подобного не могли. Речь шла не только о внезапном распаде идеальной семьи, но и последующем чудовищном мезальянсе. Разговоры о том, «что станет говорить княгиня Марья Алексевна», не смолкали. Княгиня посерчала, конечно, и к начальству Лидию Соломоновну не раз вызывали, и о том, какой пример неокрепшим студенческим душам подает, вещали, и даже из партии исключить грозились. Но пронесло: заслуги перед наукой оказались важнее. И даже самые суровые судьи не могли не отметить, как расцвела и похорошела профессор Л. С. Бронштейн.
Торжество, посвященное бракосочетанию Лиды и Александра, было скромным. И многие из присутствовавших, прежде чем прийти, выдержали нешуточную борьбу с собой: не хотелось обижать Аркадия Моисеевича, но ведь и Лидия Соломоновна тоже их друг, хоть и некрасиво поступила, ох, некрасиво! Слушайте, да что же там за сантехник, что она на такое решилась?! И сила любопытства одерживала убедительную победу над робкими потугами рассуждений о дружбе и солидарности.
К концу вечера скептически поджатых губ и косых взглядов не осталось – Александр очаровал всех.
– А он мил, очень мил! Лидочку, пожалуй, можно понять. Такой открытый и непосредственный, – ворковали дамы в кулуарах.
– Отличный парень! – пришли к единогласному мнению мужчины, во время перекуров получившие от жениха несколько дельных рекомендаций по техническим вопросам.
Когда же под занавес Саша, остававшийся самым трезвым, взял гитару и запел, чем покорил почтеннейшую публику окончательно, индульгенция Лиде была подписана.
Родители новобрачной, стоически пережив скандал, смирились с выбором дочери. А после того, как новый зять сделал ремонт в их квартире, выложив кафелем кухню и ванную с туалетом и сменив сантехнику, он стал полноправным членом семьи и самым желанным гостем.
Зализав раны, Аркадий Моисеевич тоже вскоре устроил свою судьбу: он перевелся в столичный НИИ и женился на прелестном юном существе – лаборантке вверенной ему кафедры. У Лидии Соломоновны после известия об этом радостном событии как гора с плеч свалилась.
Через несколько лет уже знакомый нам Марк Давидович навестил молодоженов. Гостя традиционно принимали на кухне. Совершенно счастливая Лидочка с сияющими глазами сидела на коленях у своего любимого сантехника и болтала без умолку. Впрочем, нет, это был уже не сантехник, а инженер проектного института. По настоянию жены Саша закончил вечернее отделение Политехнического, и теперь, по ее же уверениям, отечественные коммуникации находились в надежных руках.
Жертвы генетики
Умница, красавица и отличница, сессий Леночка не боялась. Экзамены сдавала легко, особо к ним даже не готовясь – ей хватало материалов лекций, которые она внимательнейшим образом слушала и старательно конспектировала, и семинарских занятий. Поэтому заходила в числе первых, спокойно вытягивала билет, быстренько набрасывала схему ответа, пополняла свою зачетку еще одной оценкой «отлично» и легко выпархивала из аудитории. Под дверью уже ожидала толпа жаждущих консультации – помимо всего прочего, Леночка обладала непревзойденным даром коротко и доступно объяснять самые сложные вещи.
В тот день все шло по накатанной: в аудиторию весело вошел молодой преподаватель общей генетики Виктор Сергеевич, жестом фокусника веером бросил на стол билеты, и пятерка первых ласточек взяла старт… Группа томилась в коридоре. В том, что Лена вышла буквально через 10 минут, ничего особенного не было, но ее лицо! Оно было совершенно ошеломленным, как нынче говорят, опрокинутым.
– Пара, – пролепетала она и уставилась невидящим взглядом в зачетку, будто не веря. – Пересдача через две недели.
– Ленок, ты нас разыгрываешь, что ли? Ну некогда тебе или не хочешь объяснять, так и скажи! – одногруппники чувствовали себя оскорбленными: этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда!
– Нет… Он… он с-ск-казал, – заикаясь, еле выдавила бедняжка, – что я… я не владею материалом! – и ушла неверной походкой.
Сдали все, даже завзятые прогульщики, тем большее недоумение вызывал «неуд» хронической отличницы.
Времени раскисать, однако, не было, впереди оставалось еще два экзамена, которые Леночка блестяще, как обычно, сдала.
И был день пересдачи. И был еще один «неуд»…
Леночку трясло. Ненавистный преподаватель загадочно улыбался. Декан бушевал. Упрямого аспиранта вызывали на ковер, пытались образумить кнутом и пряником – бесполезно. Он упорно стоял на своем: студентка не знает материала.
К четвертой пересдаче Леночка, бледная, невыспавшаяся, с лиловыми кругами под глазами, знала дату подписания учебника в печать, сорт бумаги, на которой он был издан, фамилии и инициалы наборщика, корректора и прочей типографско-редакционной братии.
Виктор Сергеевич задумчиво крутил в руках ее зачетку.
– Достаточно, Елена. Да знаю я, знаю, что материалом вы владеете лучше многих преподавателей. Но понимаете… я не мог придумать ничего другого, чтобы еще раз вас увидеть! А потом еще… и еще… А знаете что? Выходите за меня замуж!
Леночка упала в обморок.
* * *
– Пап, прикинь, я завалила! – Аня, похоже, сама не верила в происходящее. – Я-то думала, на автомат иду – ни одной лекции, ни одного занятия не пропустила, всегда с поднятой рукой! Девчонки вообще говорили, что он мне глазки строит. И ведь все-все ответила – и на вопросы билета, и на дополнительные! – и она обескураженно разрыдалась.
Разъяренный отец даже забыл попенять своей любимице за ненавистное жаргонное словечко:
– Что?! Да я его уничтожу! Ты же лучшая студентка, гордость факультета – мне декан ваш, Ефим Михайлович, сто раз об этом говорил!
– Так, спокойно! – вмешалась мама. – Сколько ему лет?
– Да какая разница?! Он же явно умышленно срезал нашу дочь! – кипятился глава семьи.
– Не знаю. Молодой, года три назад в Новосибе закончил, в аспирантуре учится. Так-то он нормальный, симпатичный, – девочка улыбнулась сквозь слезы. – Но никак не пойму, за что на меня взъелся!
– Не переживай, сдашь! – уверенно ободрила дочь Елена Андреевна. – Хотя, возможно, не со второго и даже не с третьего раза! – и хитро подмигнула мужу.
Виктор Сергеевич смущенно закашлялся.
Счастливая Катенька
– Знаешь, – задумчиво произнесла Галка, и ее роскошные русалочьи глаза подернулись мечтательной поволокой, – я сегодня видела фото счастливой женщины…
Не то чтобы мы сами были обделены счастьем, но услышать подобное от моей язвительной и циничной в миру подруги, да еще сказанное с ТАКОЙ интонацией – это, знаете ли, за гранью возможного! И я тут же попросила ссылку.
Катенька была прелестна: изящная сероглазая блондинка с истинно боттичеллиевским взглядом. И, действительно, производила впечатление абсолютно счастливой. Ее фотографии, обильно сдобренные подробными комментариями, представляли собой законченный дамский роман со всеми непременными составляющими: прозябание в глуши, романтичное знакомство в сети с прекрасным принцем, приезд к Нему в город на Неве и… счастье, счастье, счастье! Обязательный хэппи энд. Принц оказался бывшим офицером-подводником, ныне успешным бизнесменом. Не хрестоматийный красавец, но лицо хорошее, мужественное, настоящее. Павел тут же обеспечил новобрачную работой в своем офисе, а Катины дети очень скоро начали называть его папой.
