Через пару часов я проснулась от ощущения теплого мускулистого тела рядом. Сильные руки обвились вокруг талии, и запах Кийо, аромат мускуса и тайны, окутал меня. Прикосновения любимого пробудили жидкое пламя вожделения. Кийо резко повернул меня к себе. Наши губы сомкнулись в крепком, горячем поцелуе, выдававшем силу его желания.
— Эжени, — прорычал он, на волосок отодвинувшись, — как я соскучился… Господи, как я хочу тебя…
Он снова принялся целовать, утоляя жажду, лаская руками мой стан. Я скользила ладонями по гладкому, совершенному телу возлюбленного… Сегодня не было нежностей, только звериная страсть, с которой он двигался, вонзаясь в меня до самых глубин. Восхитительный коктейль животной похоти и человеческой любви…
Когда я открыла глаза поутру, кровать была пуста, а Кийо на другом конце комнаты тихо натягивал джинсы. Словно шестым чувством угадав, что я проснулась, он посмотрел на меня. Я перекатилась на бок, следя за ним в ленивой истоме удовлетворения. Божественно сексуальная внешность Кийо, доставшаяся моему лису от испанских и японских предков, заслуживает восхищения. Его смуглое тело и темная шевелюра — удивительная противоположность моей светлой коже и рыжеватым волосам, унаследованным от предков с севера Европы.
— Ты куда? — полусонно протянула я.
Сердце ушло в пятки. Опять.
— Я должен вернуться, — ответил он. — Ты же знаешь…
Оправил темно-зеленую футболку, машинально провел рукой по длинным, до подбородка, волосам.
— Да, — прозвучало резче, чем хотелось. — Конечно, обязательства и все такое.
Кийо прищурился:
— Прошу, не начинай…
— Прости. Не могу заставить себя веселиться, когда другая ждет от тебя ребенка.
Он сел рядом, глядя на меня серьезно и спокойно.
— Лично я доволен. И мне бы хотелось, чтобы ты разделила мою радость и поддержала меня.
Я отвела глаза.
— Счастлива за тебя. И хочу, чтоб ты был счастлив… Просто, понимаешь…
— Да все я понимаю… — Он, наклонившись, зарылся пальцами в мои волосы.
— На прошлой неделе ты был у нее дольше, чем у меня.
— Так нужно. Время на исходе.
— Знаю, — буркнула я.
Я понимала, сейчас ревность беспочвенна. Даже мелочна. Так хотелось разделить с Кийо радость ожидания, но… Не получалось, и все тут.
— Эжени, я люблю тебя. Это главное.
— Ее ты тоже любишь.
— Да, но не так, как тебя.
Он снова поцеловал меня с нежностью, совсем непохожей на ночную похоть. И опять я таяла рядом с любимым. Когда страсть уже почти одолела наши разумы, Кийо, хоть и с видимой неохотой, отстранился и встал с кровати. Я увидела желание в его глазах. Туда, в Мир Иной, парня влечет только чувство ответственности. Майвенн больше никогда не увидит огня в его взгляде… И это здорово.
— Ты придешь? — спросил он на удивление спокойным голосом.
Я вздохнула.
— Да, конечно.
Он улыбнулся.
— Спасибо.
Я кивнула.
Кийо направился к дверям, потом обернулся.
— Я люблю тебя.
Страсть в голосе подтвердила искренность его слов.
Я улыбнулась в ответ.
— И я тебя.
Кийо ушел, а я закуталась в простыни, как куколка. Наружу совсем не хотелось. Но придется. Предстояло путешествие в Мир Иной, в навязанное мне королевство. Проверю, как там дела. Как видите, Майвенн — не единственная королева в жизни Кийо.
Но это не главная проблема сегодня.
Настоящий ужас меня ждет на традиционных посиделках в честь еще не рожденного малыша джентри.
Глава вторая
Попасть в Мир Иной мне куда проще, чем обычному человеку. Но напрягаться все же надо. Собрав вещи, я доехала до национального парка Сагуаро и зашла в отдаленный угол. Там две неприметные тропинки сходятся в перекресток — это и есть врата в Мир Иной. Наши миры очень близки и часто соприкасаются. Но не всегда люди могут перенестись в другую реальность в собственном теле. Опять же обычные люди. Им приходится становиться привидением или элементалом. Но я… я наполовину джентри, хоть это и раздражает. «Обрадовали» меня совсем недавно, никак не могу привыкнуть. Но именно это позволяет довольно легко бегать туда-сюда по мирам.
Я остановилась точно в центре перекрестка и закрыла глаза. Первым делом скользнула в транс, похожий на тот, в который впала вчера, чтобы изгнать духа. На плече у меня есть особая татуировка: зеленоватая змея, символ Гекаты, богини трансформаций и хтонической магии. Вызвала богиню, использовала магию. Мгновение — и я в Мире Ином. В собственном замке.
В себя я пришла быстро, как всегда. И где это я? Ага, в нужном месте. Небольшая, скудно меблированная гостиная. Посреди комнаты, на полу — белое пресс-папье в виде кролика. Я вложила в него часть души, чтобы переноситься именно сюда, а не куда попало.
В коридоре звонко простучали каблучки, и длинноволосая блондинка с сияющими глазами заглянула внутрь. Увидев меня, заулыбалась.
— Ваше величество! — радостно ахнула девица и, оглянувшись, крикнула кому-то в коридоре: — Королева! Королева прибыла!
Я поморщилась. Боже, ну нельзя, что ли, без этого пафоса? Век бы их всех не видела…
Замолчав, женщина подбежала и стиснула мне руку. Это Ниа, моя фрейлина. Вы бы назвали ее статс-дамой королевы: в основном Ниа отвечает за наряды и прочие женские мелочи.
— Все готово для поездки в Ивовое Царство, — доложила она. — Я подобрала вам изумительное платье.
Я покачала головой и потянулась к рюкзаку. Одежда джентри — сплошь тяжелая вышивка и прочая вычурная мишура. Не желаю мучиться!
— Надену это.
Ниа посмотрела на платье, потом — на меня.
— Шутите, ваше величество?
Голубые глаза светились мольбой.
Но тут (трижды ура!) в комнату ввалилась толпа придворных. Все еще скорбно созерцая платье, Ниа спряталась в уголок. Да уж… Наверное, никогда к ним не привыкну.
Высокая, сильная и изящная женщина с блестящими черными косами шагнула вперед. Шайа, мой регент, надежда и опора Тернового Царства, взвалила на себя всю грязную работу, о которой я и слышать не желаю. И я безмерно ей благодарна.
Следом за Шайей вошел Рюрик, мой военачальник. Личная охрана — это отлично, когда привыкнешь, что за тобой везде таскается толпа здоровенных мужиков. Наше с Рюриком знакомство теплым не назовешь: не сказав «здрасьте», капитан попытался меня изнасиловать. Красавчик, блондин крепкого телосложения, Рюрик верен, как собака, хоть и страшный бабник. Постоянно флиртует с работницами из замка. Однажды я самым любезным тоном сказала вояке, что порву в клочки, если узнаю, что он еще кого-то обидел.
