– Гхм-гхм… Кхе-кхе, кхе!
В третий раз мое «непринужденное» покашливание уже выглядело как приступ астмы. Но заведующая кафедрой изобразительного искусства по-прежнему не обращала на меня никакого внимания, продолжая болтать по телефону:
– …представляешь? Ноги, говорят, переломало, голову сплющило и все – аж два месяца больничного! И это как раз накануне весенней сессии, а?! Ну это как же нужно не любить свою работу, чтобы такую вот нам подлянку устроить? И я тоже не представляю!
– Роза Марковна!
Наконец, не выдержал я такого демонстративного равнодушия к своей персоне.
– Вы еще здесь? Я же сказала, что заказ оплатила онлайн, так что оставляйте и уходите… – наконец-то снизошла до меня завкафедрой.
Которой оказалась неприятная на вид сморщенная тетенька лет шестидесяти, невысокая, сухонькая, с крупной головой, которую еще вдобавок утяжеляла массивная высокая прическа.
На самом деле этой дамочке «всего» 53 года, а фамилию она носила французскую: Буше. Да-да, Роза Марковна Буше. На самом деле-то, конечно, она самая что ни на есть Мясникова по мужу, но после его смерти (от рака легких) сменила фамилию на ее французский вариант.
– Боюсь, что оставить в этих стенах я могу лишь свой опыт и любовь к искусству. Меня к вам прислали из Академии, на замену. Вместо, как я понимаю, пострадавшей в аварии коллеги.
И я громыхнул по столу целой пачкой документов, подготовленных на фотопринтере: диплом, аттестаты, рекомендации, грамоты и так далее. Целая куча бесполезной бумажной макулатуры.
Которую, разумеется, Роза Марковна изучать не стала.
– А почему мне про вас никто ничего не сказал?
Она сдвинула свои крохотные круглые очочки на самый кончик носа. К слову, стекла в которых оказались без диоптрий – ни малейшего искажения контура!
– Как же? Вот, можете сами позвонить…
И я протянул ей стильную черную визитку, украшенную золотыми буквами и вензелями. На ней даже QR-код был! Внешний вид карточки определенно произвел на дамочку впечатление, и она внимательно рассмотрела ее с обеих сторон.
– Эм… Кажется, здесь какая-то ошибка? – заговорила она, – Может быть Харитон Борисович?
Я бросил быстрый взгляд на визитку. Вздохнул.
– Нет, все верно. Именно Баритон Борисович, наш декан. Хотите, я сам наберу?
– Не надо…
И она ловко защелкала нарощенными «когтями», вбивая номер в смартфон. Короткие гудки и…
– Да-а-а?
Похоже, Роза Марковна специально включила громкую связь, так что я тоже прекрасно услышал сочный мужской баритон, который словно катал на языке эти две простейшие буквы русского алфавита, придавая им особенно глубокое и завораживающее звучание.
– Простите, тут ко мне какой-то юноша пришел. Говорит, что по вашему направлению.
Тишина.
– Алло? Хари… Баритон Борисович, вы тут?
– Да-а-а-а… Простите, прелестное создание с ангельским голосом. Я так заслушался вашим божественным сопрано, что… Не могли бы вы еще раз повторить?
Сука! У него там что – язык медом с красной икрой в три слоя намазан? Даже меня пробрало!
– П-повторить что? – пустила от волнения «петуха» Мясникова-Буше, покоренная этим сочным бархатистым голосом.
– Все-е-е… Я бы вас слушал и слу-ушал, право слово…
– Ой… – щеки этой старой кошелки залились румянцем, – Тут ваш, эм, ученик, пришел к нам на работу устраиваться.
– Боня? Да-а-а. Боня – настоящий талант. Гений! Вам с ним очень повезло, ангел мой. Простите, эм, не расслышал, как вас…
– Роза. Можно просто Роза…
– Божественно! Р-р-роза. Ро-о-оза… А Роза упала на лапу Азор-р-а. Не имя – а музыка!
Я готов был поспорить, что у мадам Буше уже трусы мокрые. Или панталоны? Чего им там полагается носить-то, пожилым псевдо-француженкам?
– Простите, Роза Марковна, так что по поводу работы? – вмешался я в разгорающийся обмен потоками патоки, пока завкафедрой окончательно не забыла, куда и зачем звонит, – Если хотите проверить мою профпригодность, то я могу вам котика нарисовать…
– Вы приняты. Кладите документы сюда, и завтра можете приступать. Расписание висит на кафедре – вы будете заменять Изольду Генриховну. Правда, насчет жилья вопрос придется решать уже через ректорат…
– На этот счет не беспокойтесь, – замахал я руками, – У меня есть, где остановиться.
– …даже по-французски? Баритон, а вы полны сюрпризов! А вы знали, что по папиной линии мои предки были коренными Шампаньцами?
Ну, хоть не вулканцами.
Пора сваливать, пока у нее от нашего «Харитона» мозги текут. И не только мозги.
Разумеется, никакого Баритона Борисовича никогда не существовало, а на визитке был указан номер Сирены. Именно она заменяла нам и декана художественного факультета, и мастера спорта по киоку-шинкай-карате, и зам участка по электроснабжению и так далее. Сидя в неприметном и все еще чертовски грязном «Транспортере» в паре кварталов от Университета.
Надо бы действительно его помыть, что ли. А то даже неудобно как-то перед ребятами.
Карман непривычно завибрировал, и я вытащил смартфон. А вот и сам Баритон-Харитон, легок на помине:
– Так, Уборщик. Вопрос с твоим трудоустройством решен, завтра в девять ноль-ноль у тебя первый урок. Кстати, как раз в той группе, где учится наш «парень с хот-догом».
Сирена говорила быстро, сухо и коротко.
– Только не забудь перед занятиями занести букет белых роз этой старой озабоченной кошелке от моего имени. В смысле, от имени Баритона. А прямо сейчас жду тебя в «микрике». Нужно, чтобы ты поработал по своему основному профилю.
– Чтобы машину наконец-то помыл?
– Так вот чем домушники занимаются! А я-то думала, ты нас жильем обеспечишь…
«Транспортер» я обнаружил не сразу, потому как наша мадам куратор его переставила в другое место, о чем, разумеется, личный состав известить «забыла» – меня так точно.
– Как все прошло? – обезоруживающе улыбнулась Сирена.
И за эту ее улыбку сразу захотелось простить красавице и все подколки, и подставу с Бонифацием, и даже теракт 11-го сентября с Башнями-Близнецами…
– Спасибо за помощь. Без тебя это было бы куда сложнее.
– Обращайся, если что – номер Баритона Борисовича у тебя есть. Но давай ближе к делу. Я посмотрела объявления, и новости неприятные: нормального жилья поблизости нет, а селиться у черта на рогах и распылять команду мне бы не хотелось.
– И ты предлагаешь подыскать местечко поближе?
– Именно. Вот в этом дворике было бы идеально. И место спокойное, и до университета десять минут неторопливым шагом.
