– Если он не пил, то почему так часто в туалет ходил? Что он там делал?
– И я по тебе тоже очень соскучилась, сладкий мой. Что делал? За хуй держался и струей слово матерное писал на дне унитаза. Слушай, а держать в руках этот ваш член – это так забавно! Не в смысле мужика за член хватать, а когда он прямо из тебя торчит.
От всех этих откровений я малость прифигел.
Она там что – пьяная?
– Бля! Не в смысле когда хуй у меня из вагины торчит, а когда я в своих воспоминаниях – это не я, а мужик, который за свой член держится. Вот. И знаешь, а им оказывается не так легко управлять, как мне думалось! Он, сука, вообще, словно своей жизнью живет – и ссыт, куда ему вздумается! А этот козел еще и руки потом моет без мыла – просто споласкивает, и все!
Я машинально опустил голову вниз, переведя взгляд на свою ширинку.
Ну, торчит член и торчит. Это же тебе не руки из жопы. А нормальная и природной комплектацией предусмотренная часть человека. То есть человека-мужика. Мы им, между прочим, иногда еще и думаем! Видим охеренную красивую бабу – и все! Верхняя голова отключается, и начинает работать нижняя головка.
Живет, так сказать, своей полноценной жизнью.
Половой.
И ведь никакой на него в этот момент управы нет! Хоть кричи на него, хоть телепатируй мысленные приказы – стоит себе, сука, колом!
Похоже, мне передалось настроение возмущенной самоуправством мужских пиписек Шизы.
– Химик, а у тебя какой оператор? – спросил я у своего напарника, и тот ответил, – Хм, а ведь такой же, как и у Десятникова. Шиза как раз при мне запрос им делала.
– И что?
– А то, что у тебя в коридоре ничего не ловит, а наш подозреваемый спокойно с кем-то разговаривал, когда его грабители повязали.
– Ну говно, значит, у меня телефон. Мужик тот – тоже с кем-то чатился, или видосики смотрел.
– Какой еще мужик?
– Да который на видео был. Охранник, про которого ты сказал, что у него акции упали.
– Слушай. А может он такой злой был, потому что у него внезапно связь пропала?
– А Десятников?
– Да не разговаривал он ни с кем! Только притворялся!
– Нахрена ему это?
– Алиби себе делал. Лицом на камеру светил, телефона лишился недешевого – сплошная из себя пострадавшая жертва. Потому что он и есть наш грабитель!
– Как это?
– Не знаю! Так же, как и воду пил.
– Так ты же говоришь, что он не пил? И Шиза тоже подтвердила. Может, я действительно ошибся с этими образцами? Столько всякой дряни напробовался, что…
– Нет. Ты не ошибся и ты молодец. Он пил. Трижды – и мы это на записях с камеры видели. Я еще ваше внимание на это обратил.
Парнишка нахмурился. Покачал головой.
– Ты что-то путаешь, не было такого. Ты только про мужиков в масках Енота говорил.
– Да! Да! Вот тебе и два одинаковых стаканчика с одинаковым образцом!
– Только я их нашел три, а не два. Но ведь больше никто из грабителей не пил.
– Во время ограбления – нет. А вот фальшивый «охранник» – пил. Перед тем как сумку утащить, помнишь? Вот тебе и третий.
– Не бывает у трех разных людей – одинаковых анализов! Это я тебе как эксперт говорю. Даже у одного человека они будут отличаться в разное время, потому что есть много факторов…
– Это – не разные люди, а одинаковые! Один рост, одна фигура, один угол открытия двери банковской ячейки и одинаковые результаты твоего этого тошнотного вкусового анализа!
– Как это? Когда охранник к кулеру прикладывался, Десятников с бабкой возился, платежки ее коммунальные оформлял.
– Ага. И одновременно тащил подозрительную сумку в туалет.
– Это типа «до чего техника дошла: вашего Десятникова уже и там и тут показывают»?
– Именно! Ты помнишь, как он выглядит?
– Ну-у… Примерно.
– Представь, что на нем черная одежда, перчатки и маска какого-нибудь Зайца. И поставь его рядом с этими грабителями.
– Звучит как параноидальный бред, так что я звоню Шизе, это как раз по ее части.
Химик вытащил отчаянно вибрирующий смартфон.
– Ха, смотри-ка, уже сама звонит, легка на помине.
Он мазнул пальцем по экрану и поднес трубку к уху. Лицо парнишки удивленно вытянулось:
– Говорит, что Десятников того… только что из полицейского участка сбежал.
Глава 9. Это не он
– И как это случилось?
– А я откуда знаю! Она ругается хуже пьяного боцмана – попробуй разбери, чего там у нее стряслось. Требует нас срочно к себе, так что выдвигаемся…
– А списки?
– Какие уже, нахрен, списки?!
Действительно, не просто же так он сбежал. Считай, что Десятников своим побегом выдал себя как минимум соучастником, даже если моя теория – полный бред.
Мы выскочили из здания банка.
Взвизгнули тормоза «Транспортера», с грохотом распахнулась дверь.
– Живо, запрыгивайте, у нас ЧэПэ! – кричит нам Мистик и машет призывно рукой.
– Да знаем уже.
Мы даже толком усесться не успели, как Физик рванул с места, выжимая из старого убитого «микрика» все, на что эта рухлядь была способна… Черт, да мы же больше сотки летим, а древний «Транспортер» даже не чихнул ни разу – двигатель ревет равномерно и мощно.
– Там что – мотор от самолета?! – наклонился я к Химику, – Да она же на первом повороте развалится, на таких-то скоростях!
– Развалится? У Физика? – ухмыльнулся тот.
Действительно, чего это я.
До полицейского участка мы домчали в кратчайшие сроки, и, к моему удивлению, даже ни одной патрульной машины на хвосте не притащили. И это было чудо похлеще устроенной нашим бравым водителем гонки.
– А вот и наша красавица… Бежит, новыми цацками гремит, – кивнул в окно Физик, указывая на выскочившую на улицу Шизу.
Он услужливо распахнул ей дверь, не иначе как опасаясь, что разъяренная фурия оторвет ее к чертям собачьим.
А капитан Лаврова была не просто зла: ее словно стая бешеных псов покусала.
И внешне, кстати, тоже. Одежда на ней была разорвана и испачкана, лицо в ссадинах и кровоподтеках, левая рука свисала безжизненной плетью.
Ого.
Это кто ее так?
На правой руке моего куратора красовался браслет от разорванных наручников. Похоже, именно его Физик и обозвал «украшением».
– Значит так. Ловим этих ублюдков и крошим в капусту. Мордой класть в асфальт не раздумывая и пеленать так, чтобы ребра хрустели, а жопы пылали, словно адские печи! – выдала она нам ЦУ.
