– Длинная и короткая.
Еще один щелчок, и швабра укоротилась вчетверо, превратившись в компактную дубинку.
Двойной щелчок, и вот уже он снова держит самую обычную рукоятку от швабры.
– Жесткая и гибкая.
Щелчок.
Михалыч упер швабру в пол и без особых усилий согнул ее в дугу, словно та была резиновой.
– Пригодится для уборки в труднодоступных местах, – ухмыльнулся он, – Рукоять ударопрочная, огнеупорная, химически пассивная и выдерживает нагрузку до трех сотен килограмм. В жестком режиме, разумеется.
– Химически пассивная?
– Не реагирует на всякую дрянь. Не растворяется в кислоте, например.
– Охереть.
– Вот-вот. Я же говорю – специнструмент! Ну и последний, пятый режим – фиксация.
Он «сложил» швабру и вытянул руку с ней вперед, протягивая между решетками прямо мне под нос. Щелчок, и его кисть вдруг оказалась примотана к рукоятке двумя гибкими лентами крест-накрест.
– Это чтобы рука не скользила от крови или какой другой налипшей дряни. Держи.
Я аккуратно и даже с каким-то внутренним душевным трепетом принял из его рук МФУ-5, сложенную в виде короткой дубинки. Весила она, кстати, килограмма два, не меньше.
– МФЁ-Три, держи.
Михалыч откуда-то достал обыкновенное пластиковое ведро.
– Многофонкциональное… э-э-э… – попытался сообразить я.
– Емкость.
– Ага, конечно емкость – что же еще? А оно что умеет?
– Ты дурак? Это же просто пластиковое ведро!
– Тогда почему «МФЁ»?
– Да потому что так кто-то его промаркировал.
Он уставился на меня с издевательской усмешкой, а потом вдруг хлопнул себя по бедру и расхохотался:
– Смотри-ка – повелся! Конечно, это не простое ведро. Значит так. Обычный режим и компактный. Герметичный. Вот это – кнопка очистки, ну и, разумеется, тоже есть фиксация. А еще предусмотрено двухкратное снижение веса, но оно не работает с жидкостями.
– Тогда какая от него польза?
– А мне почем знать? Мое дело – оборудование и спецовку выдавать, да крыс гонять на вверенном мне складе. Кстати да, вот твоя одежда и обувь. МФК и МФК. То бишь комбез и кроссовки.
Он протянул мне ярко-оранжевый сверток и пару кроссовок небесно-голубого цвета.
– Водоотталкивающее, огнеупорное, устойчивое к повреждениям, химически пассивное и самоочищающееся… – заученно пробубнил завхоз.
– Что именно?
– Все! У комбинезона есть режим изоляции – ну это типа костюма химзащиты, а у обувки – полного сцепления. Оно как магнитом приклеивается к любой поверхности…
– Так магнитится или приклеивается?
– Ты мне тут поумничай еще, молокосос! Давай, расписывайся уже и проваливай.
– А ведро? – указал я на МФЁ, которая так и осталась стоять на столе.
Завхоз ухватился за пластиковую ручку и нажал кнопку, превращающую ведро в пластиковый диск, и протянул мне его через решетку. Заметив мое разочарованное выражение лица, он подмигнул и улыбнулся.
– Вот, тут и тут твоя подпись о том, что получил и ознакомился.
Я расписался.
– И… и что мне теперь делать?
– Как это что? Заселяться, с коллективом знакомиться и получать приказы от своего непосредственного начальства! Твой пропуск – это также и ключ от твоей комнаты. Третий этаж, номер тридцать пять.
– С каким еще коллективом? Других уборщиков?
– Хуже! Таких же, как ты, неудачников!
Глава 5. Отряд Неудачников
Никаких личных вещей у меня не было – лишь базовый комплект одежды, полученный в исследовательском центре, да только что выданное мне Михалычем. Переодеваться в ярко-оранжевый рабочий комбинезон не хотелось, да еще и не понятно, когда приступать к работе – не разгуливать же в этом недоразумении по Базе?
Я понятия не имел, что такое эта самая «База», где она находится, кому принадлежит и так далее. Судя по карте, у нее было 5 наземных этажей и 2 подземных. Парковка? Спортзал? Хранилище токсичных отходов? Да все, что угодно!
Сейчас я находился на первом этаже. Здесь же располагался исследовательский центр, загадочный или загадочное «ОКБ № 2» с его искусительной грымзой Тамарой и «БСБ № 12», где окопался среди своих ящиков-коробок Михалыч.
По форме, опять же, если верить карте, База напоминала букву «П». Все двери, что встречались мне по пути, имели только номерное обозначение, и на карте они отмечены не были, за исключением тех, где я уже побывал. Создавалось ощущение, что на ней появляется лишь то, что мне нужно или куда у меня есть доступ.
Людей в коридорах оказалось мало: за полчаса блужданий мне встретилось всего три человека, спешащих по каким-то своим неотложным делам. Микрочип с его интерфейсом избавлял от необходимости спрашивать у кого-то дорогу, а заодно и позволял «хозяевам» отслеживать все мои перемещения как на территории Базы, так и вне ее – это мне быстро и доходчиво объяснили еще в исследовательском центре.
В животе заурчало.
Конечно, перед выпиской меня накормили бесхитростным, но довольно калорийным завтраком, но я уже успел проголодаться. Скорее всего, это нервное – последние деньки выдались… непростыми и перенасыщенными сильными впечатлениями.
Те два дня, что я провел в ИЦ, отложились в памяти чем-то смутным, словно тусклое воспоминание о снах недельной давности. Но, как мне объяснили, так и должно быть – это действие препаратов, плюс нервная система адаптируется к моим новым возможностям. В том числе и к использованию микрочипа с его интерфейсом.
Удобная, кстати, штука.
В перерывах между сотнями всевозможных процедур и тестов, меня немного познакомили с его возможностями…
И вот сейчас, например, в «Журнале» у меня висело две заметки. Автором одной из них числился я сам: «Заселиться в комнату № 35 на 3-ем этаже», а вторая рекомендовала мне «Явиться в комнату 21 с докладом». И это послание мне оставил некий «Агент Ш».
– С дороги, туша неповоротливая! – рявкнул кто-то сзади.
От неожиданности я вздрогнул и прижался к левой стене.
Обернулся, чтобы достойно ответить нахалу, что при моих 180 сантиметрах вес 88 кило может чуточку и выше нормы, но уж явно не настолько, как он меня только что обозвал и…
Я никого не увидел!
Да как же так-то? Топот ног отчетливо слышен, дробный такой удаляющийся по коридору топоток, но вот того, кто пробежал мимо меня…
Ё-ёжики-пироженки!
Это оказался даже не карлик, а карликовый карлик! Нет, не так: лилипут среди карликовых карликов высотой едва ли сантиметров двадцать. При этом вполне себе пропорционально сложенный: никаких тебе огромных голов, коротких ручек и ножек и вот этого всего.
