Если ветер дует от вас на водоём, то чучела ставьте поближе к засидке, и тогда утки приводнятся совсем близко от вашего укрытия. Особенно, если это стая кряковых. Они всегда, так же как и чирки, стараются сесть в затишке.
Как выставить чучела.
Вообще не выставляйте чучела дальше 20—25 метров от засидки. В противном случае будете локти кусать, глядя на отдыхающих и ныряющих нырков, которые сели вне выстрела. Тут вам вместо ружья пригодится разве что бинокль.
Полезно ставить возле засидки на длинной палке чучело (искусственное, конечно!) чайки или, что ещё лучше, вороны. Спокойно сидящая ворона – для всего живого знак того, что около этого места опасности нет. Такие чучела можно купить в магазине или, так же как чучело утки, сделать самому.
На осенней охоте на уток самой хорошей погодой считается пасмурная с ветром, который разводит волну, а утка начинает искать укрытие и мотается по водоёму с места на место. В такую погоду чучела работают особенно хорошо. Если же стоит полное безветрие, штиль, да ещё и потеплеет, то утка табунится на большой воде и совершенно не летит. Как же быть? Если вы на лодке, да ещё с товарищем, у которого в распоряжении тоже есть лодка, утку можно погонять. Надо заплыть подальше, оплыв стаю со стороны, противоположной вашей засидке, и потихоньку подталкивать уток к приманкам, к скрадку. Поначалу утки, особенно нырки, будут просто отплывать от назойливого охотника, но потом начнут срываться с воды. Если загон сделан правильно, то они не минуют своих резиновых и пластмассовых сородичей и обязательно подсядут к ним. Надо только не спешить и стараться, чтобы утки летели небольшими партиями. Кряквы в большинстве случаев срываются сразу всей стаей.
Имея большое количество резиновых утиных чучел, надо позаботиться и об их сохранности. После охоты – вытереть насухо и хранить расправленными, а не сложенными пополам как при перевозке. Если их оставить на зиму в промерзающем помещении (в сарае или на балконе), то они могу потрескаться, станут ломкими. Некоторые сорта резины не выдерживают испытания морозами. Через пару зим такие чучела придут в негодность. Поэтому держать их вне сезона следует в отапливаемом помещении. Хотя, если чучел много, то и места они занимают порядочно, что осложняет их хранение. Я поступаю следующим образом. Из двухмиллиметровой алюминиевой проволоки я согнул крючки, привязал поочередно к шнуру, а на крючки гирляндой нацепил чучела и повесил в укромный уголок дома. Они занимают совсем мало места и не мешаются.
И ещё об одном. Изготовление деревянных утиных чучел-приманок для охоты практикуется очень давно, по всему миру и в основном в местах массового пролёта водоплавающих, а это крупные реки на пролётных путях, побережья больших озёр или морских заливов. Каждый охотник всегда делал эти чучела в меру своих способностей и, пожалуй, что главное, в соответствии с местными традициями. Делали не только для себя, но и на заказ, для продажи. Так постепенно стали появляться умельцы, чьи чучела ценились особо. Некоторые из них стали настолько знамениты, что изготовленные ими чучела и теперь стоят очень дорого. Это ведь целый пласт, как мы говорим, охотничьей культуры. Когда же стали появляться изготовленные фабричным путём и в большом количестве «словно живые» утки, кустарный промысел постепенно сошёл на нет.
И всё же интерес к этому делу вовсе не угас. Сегодня во всём мире есть любители и знатоки, которые платят большие деньги, чтобы приобрести для своих коллекций чучела уток, изготовленные вручную.
Более того, есть классные мастера, делающие чучела не только и не столько для охоты, сколько для украшения интерьера, охотничьей комнаты, кабинета. Фактически это уже анималистическая скульптура, в истоке своём имеющая чисто практические, охотничьи цели. Именно поэтому такие работы ценятся прежде всего теми, кто понимает в охоте толк. Стоимость таких уникальных произведений высока. Устраиваются даже конкурсы и аукционы, где цена редкого чучела, изготовленного в старину или известным умельцем, достигает нескольких тысяч, а то и десятков тысяч долларов.
К сожалению, в нашей стране нет подобной практики, хотя я уверен, что найдутся не только любители собирать охотничьи редкости в виде утиных чучел-приманок, но и настоящие мастера, способные их изготовить.
С чучелами на тетеревов
Эта искони русская охота начинается, когда уже взматеревшие тетерева сбиваются в стайки и стаи, когда деревья почти совсем освободятся от листа, и продолжается до установления постоянного снежного покрова, а, может, и дольше.
Только один раз в жизни я фантастически удачно поохотился на тетеревов с чучелами. Это было давно, осенью 1956 года, на севере Новосибирской области неподалёку от села Чумаково. Никогда в жизни, ни до, ни после, я не видел такого огромного количества тетеревов в одном месте…
В стае, ночующей в каком-нибудь ряме, заболоченном сосняке, насчитывалось, вы мне не поверите, до тысячи птиц. Конечно, такая масса не летела вся разом. Они только ночевали в одном месте, а перелетали на жировку в колки, небольшие берёзовые рощицы, стайками по 20—25 особей. Однако летели они постоянно каждое утро примерно в течение получаса.
Ещё потемну мы запрягали лошадь, кидали на телегу чучела и, не торопясь, отправлялись к недалёким колкам. Там распрягали лошадь, ставили её к копне сена, а сами, отойдя от этого места метров полтораста, лезли на деревья около шалашей и прилаживали подчучельники с насаженными на них чучелами. Подчучельники, недлинные жерди, стояли там уже давно заготовленные.
Шалаш! До чего же он тесен! Ну, ничего – лишь бы птица полетела.
Уже совсем рассвело, но косачей что-то не видно. Слышно, как они где-то погуркивают, но лёта пока нет. И тут же – словно приглушенный гром! Это трепет тетеревиных крыльев. На берёзу садится разом почти два десятка чёрных и рыжих птиц. Как застучало сердце! Боже мой! На расстоянии не более двух десятков метров я вижу красивейших и осторожных птиц. Вот они! Совсем рядом! Постепенно успокаиваются, начинают склёвывать берёзовые почки и серёжки. Качаются на тоненьких ветках, балансируя и причудливо выгибаясь.
Это добыча двух охотников за одно утро.
Только бы не промазать! Хотя от волнения и руки, и стволы ружья ходуном ходят. Но всё же я помню наставления моего учителя, егеря Александра: «Стреляй сразу же быстро самого нижнего, а потом, тут же, что повыше. Перезаряжай и, если не улетят, стреляй ещё». Трудно в это сейчас поверить, но с первого же дуплета я свалил тетёрку и косача, успел перезарядить и достал ещё одного черныша. Только тогда стайка сорвалась и умчалась.
