Л е о: Круто!
Н и к о: Ну да, круто. Если эта дура не найдёт новый повод выгнать меня.
Л е о: Братишка, ты же швырнул парту.
Н и к о: И я этого не помню, ясно?
Л е о: Ок. Наверное, хорошо отдохнул в эти дни, да?
Н и к о: Так себе.
31
Нико выключил телефон. Он лёг и уставился на белоснежную стену. Он подумал о маляре, который каждые выходные приходил с кистью и ведром краски. Маляр улыбался так, словно знал всё о Нико и его отце, об их проблеме. Но на самом деле он не знал ничего.
Нико взял со стола маркер и нарисовал линию на стене, прислушиваясь к резкому скрипу стержня. Пусть эта линия будет царапиной на сердце отца и того идиота, который жил в неведении.
Но сегодня вечером ему не хотелось рисовать. Нико отложил маркер и снова лёг, закрыв глаза. Он думал о Клаудии, его подарке, скамейке на пристани, море, трамонтане, который поднимал волны, небо и всё вокруг. Таков был трамонтана: он приходил с гор лишь ради себя.
И потом Нико подумал о следующем дне. Дне, когда он вернётся в школу.
32
– Эй, братишка! – воскликнул Лео.
Нико махнул ему рукой. Он вошёл в класс и сел на своё место.
Лео подошёл к нему.
– Эй, братишка, как ты?
– Хорошо, – ответил Нико. – Как у вас дела?
– Как всегда. Скукота.
Они ударили друг друга по рукам.
– Эй, полегче, – поморщился Нико, посмотрев на перевязанную руку.
– Ещё болит?
– Ну так…
На самом деле рука больше не болела. Швы уже сняли, но Нико попросил наложить новую повязку. Он хотел затянуть руку потуже, чтобы все видели, какой серьёзной была травма. Нико даже попросил обработать рану йодом – просто так. Жаль, что крови больше не было. Если бы повязка была испачкана кровью, это бы выглядело круче. Но врачи сказали, что обрабатывать рану больше не нужно.
– Увидимся позже, – сказал Лео.
Нико махнул ему и заметил, что на него смотрела Бернарди. Она стояла у окна, нахмурившись. Её рука от плеча до пальцев скрывалась под гипсом. Пальцы торчали, словно палочки эскимо. Бедняжка. Она выглядела так, словно попала под поезд. Нико улыбнулся ей, но беззлобно: в глубине души ему было немного жаль одноклассницу. Затем пришла Диказио, и начался урок.
Всё утро Нико молчал. Никто не задавал ему вопросов, никто не сказал ему ни слова. Кроме Дали. Тот остановился на пороге кабинета, с улыбкой поздоровался с ним и начал урок рисования.
В общем, всё утро Нико был невидимкой. А ведь иногда он был готов отдать всё на свете, чтобы его не замечали. Но не сегодня. Этим утром это удручало. Как белая краска на стенах его комнаты.
33
– Подожди, братишка, ты куда?
Лео догнал его на стоянке для велосипедов.
– Домой, куда же ещё.
– Подожди. Ты что, спешишь?
Нико прибавил шаг.
– Да что с тобой такое?
– Ничего, Лео, мне нужно идти.
– Чем займёшься?
– Не твоё дело, Лео. Чего ты пристал?
– Эй, Трамонтана.
Нико обернулся.
– Ну ладно, ладно. – Лео поднял руки и сделал шаг назад. – Успокойся, хорошо?
Нико молча пошёл дальше. Ему не хотелось ссориться с Лео. Он просто хотел побыть один. И подумать. Не важно о чём – ему нужно было прогуляться и подумать, пошевелить мозгами и ногами.
Он дошёл до улицы, ведущей к дому, но свернул в сторону торгового центра. Туда, где лес на холме.
Пока Нико шёл, он думал о странных вещах. Например, представил, как Бернарди подходит к нему и с улыбкой бьёт гипсом по голове, словно дубинкой. Один раз, второй, третий. Затем подбегает Лео и тоже дубасит его и смеётся. Но он делает это просто так, не со зла, а просто потому, что придурок. Смеётся Лео, хохочет Диказио. В кабинет вбегает Сильвано. Он сбивает с ног всех вокруг – Нико, Лео, Бернарди, Диказио – и врезается в стену.
Нико рассмеялся.
– Да пошли вы, – сказал он.
С такими мыслями… что ещё ему оставалось сказать?
34
Он поднялся на железнодорожный мост. Подошёл к парапету, посмотрел вниз. Перед глазами всё ещё стояли воспоминания о Лео, который перелез через ограждение, раскачивался из стороны в сторону и кричал, как обезьяна. И всё ради дурацкого видео, которое Нико даже не смог досмотреть – настолько оно его раздражало.
Нико сплюнул. Сгусток слюны исчез в камнях.
Он спустился с моста и побрёл по дороге, продолжая думать. Когда мысли наконец кончились, он сел на обочину.
Нико дышал с трудом, как будто только что пробежал марафон. Словно он только что поднялся в гору на велосипеде. Нико показалось, что рядом кто-то есть. Кто-то дышит в том же ритме, что и он.
Он обернулся.
– Лео? Это ты?
Лео? Этот идиот пошёл за ним?
В ответ Нико услышал едва заметный шорох.
Он оглядел дорогу, бежавшую в сторону холма, затем отрезок дороги, ведущей в город. И увидел его в траве. Его спина поднималась и опускалась вместе с дыханием.
На дороге никого не было.
Тишина.
Только это дыхание.
И волк, который смотрел на Нико.
Внезапно зверь встал, принюхался и завыл. Вой был долгим, почти бесконечным.
Из леса послышался ответный вой – рваный, отдалённый.
Нико почувствовал, как страх сковывает горло. Он на дрожащих ногах встал и перебежал дорогу. Раздался резкий гудок, и какая-то машина с визгом затормозила перед ним.
– Эй! – крикнул мужчина. Он открыл окно и схватил Нико за руку. – Всё в порядке, парень?
Нико окинул взглядом дорогу. Машина остановилась по центру проезжей части, и на крыше горела мигалка.
– Эй, парень, всё хорошо? – спросил полицейский.
– Да, да, я в порядке, – пробормотал Нико.
– Чёрт побери, будь осторожнее, когда переходишь дорогу. Это же не школьный двор. – Мужчина слегка наклонился, схватил Нико за плечи и посмотрел в глаза. – Эй, всё нормально? Ты понял, что я сказал?
– Вы видели? – спросил Нико.
– Кого?
– Волка. Заметили? Там, на поле. В траве.
– Не двигайся, – сказал мужчина. Он вынул пистолет из кобуры, подошёл к обочине, осмотрел траву и кустарники, поле и деревья. Он дважды прошёлся по дороге до леса и обратно, не опуская пистолет.
