— Идём, Прелесть.
Дверь с моей стороны распахивается, крепкая рука с татуировками на фалангах и золотыми перстнями опускается на мое предплечье. Данте помогает мне выйти из машины, а я возвращаю ему его вещь. Осматриваюсь. Хочется интенсивно растереть глаза кулачками, чтобы поверить: то, что я вижу, не сказка. Передо мной раскинулись километры простора с живописными садами и сказочным замком в центре них. Здесь свежо. Очень. Дышится легко, будто в диких горах. Тут даже имеется отдельное место для парковки, а там, чуть дальше, виднеется пруд и несколько небольших домиков за ним. Что там? Беседки? Летние домики для гостей? А может, там живёт прислуга?
Я теряюсь в окружающей роскоши, как в сердцевине тайги. Данте торопливо куда-то меня ведёт. Мужчина молчит. Его ладонь жжёт мою руку почти до костей. Он держит меня слишком сильно, как будто тисками обвил. Будто боится, что я побегу. Бред же. Ну куда мне бежать? Забор настолько высокий, что можно шею сломать, если попробовать рассмотреть его край. А может… он тоже волнуется? Не меньше меня. Как будто хранит в себе секрет, которым не хочет делиться со мной, который его явно же удручает.
От этого становится ещё несносней. Я вся подбираюсь, когда мы шагаем по идеально чистой дорожке, выложенной брусчаткой, держа курс точно к дому. А что дальше? Запрёт меня там, в самой высокой башне? Будет держать в заточении, пока не рожу? Тревожные мысли всё громче и громче звенят колокольчиком в голове, якобы предупреждают.
Вблизи изумительный особняк кажется ещё крупнее. Половина небоскрёба, не меньше. Даже трудно представить, сколько денег было потрачено на его строительство и сколько тратится сейчас на его обслуживание. Дверь нам распахивает незнакомый мужчина в чёрной одежде. Клон тех же самых ребят, которые таскаются повсюду за нами следом. Он вежливо здоровается, презренно косится на меня своими свиными глазками, будто сканирует детектором.
— Рюкзак, — строго кивает на мои скромные пожитки.
— Всё в порядке, — Данте жестом останавливает охранника. — Уже досмотрели, — он складно врёт. Или просто мне доверяет.
Горилла с передатчиком в ухе покорно кивает, впуская в нас внутрь сказочных хором. Данте ослабляет хватку. С долей неуверенности в движениях я перешагиваю порог дома и на какое-то время чувствую облегчения, вкусив свободу. Вцепился ведь, гад, в меня и правда, как дикий пёс, мёртвой давкой. В этом то и есть весь Данте. Собственник. Хуже! Чистокровный хищник, что маскируется в теле сексапильного засранца.
Я осматриваюсь, задержав дыхание. Внутри домина выглядит ещё более изысканно, чем снаружи. Всё пестрое, богатое. Сияет золотом. Старинные картины, фурнитура, царская люстра из хрусталя над потолком. Я будто попала в райский оазис. Единственное, что меня отталкивает, так это… обилие чучел животных. Брр! Жуткая жуть! Зачем их ТАК много? Головы оленей, что жалобно смотрят на меня пустыми глазами, распятые на стенах особняка, тушка волка и гепарда, которые виднеются вдали просторного зала. А в холле и вовсе нас встречает огромный гризли с когтистыми лапами.
Бедные! Меня затошнило. И токсикоз тут ни при чём. Я с детства ненавижу цирки и зоопарки, а уж браконьерство тем более. Вот я и нашла для себя второй ярый недостаток Данте. А первый? Первый — это то, что он неприкосновенный засранец, который мутит чёрные делишки со своим казино.
— Что тебя смутило, Алиса? — горячий шепот коснулся затылка, я поёжилась, обхватив себя руками.
— Т-т-т-т…
— Что?
— Т-трупы. Животных, — выдох. — Ненавижу такое.
— Это работы моего отца, — прыскает с безразличием. — Его страсть. И бизнес, разумеется.
Я сглатываю. Данте не успевает договорить, но в принципе мне и так всё понятно. Наш диалог прерывается звонким криком и топотом. Я оборачиваюсь на оклик и вижу девушку. Молоденькая, лет двадцати, а то и меньше. На ней сияет платье с длинными рукавами нежно-голубого цвета, с белым воротничком и манжетами. Она улыбается, активно размахивая руками, и бежит по лестнице навстречу гостям. Такая яркая, очень милая. «Девочка-ангел», — неосознанно всплывает в голове прозвище для незнакомки.
— Дантееее! Ну где тебя бесы носят? — девушка с разбега бросается на шею главного и к моему ошеломлению атакует мужчину скоростными поцелуями в обе щеки.
— Рокси, отвали! Козявка! Терпеть не могу, когда ты так делаешь!
Данте шипит, пытается отпихнуть настыру, стряхнуть со своей могучей спины, но девчонка не промах. Цепко сидит, проворная такая.
— Делаю как? — хулиганка хохочет, явно издеваясь. Глядя на них, я вдруг тоже захотела улыбнуться.
Точнее я это сделала, неосознанно выдавила слабую ухмылку. Сейчас я видела в Данте не страшного криминала, а задорного ребёнка. В мыслях возник необъяснимый диссонанс. Разве бандиты бывают такими? Милыми. Он же сейчас как ребёнок. Наверное, между Данте и незнакомкой имеется особая тесная связь.
Я присматриваюсь к девушке и делаю интересный вывод: она хоть и низенькая ростом, миниатюрная, как Дюймовочка, но очень прыткая. Что-то есть в ней такое, что есть и у Данте тоже. Её глаза — копия глаз Данте. Аквамариновый лёд. Весьма редкий оттенок. Я таких глаз ещё ни у кого не видела из знакомых. Наверное, она его сестра? Волосы правда светлые, заплетённые в две косы, как колоски. И ростом маловата. Но сила в движениях, этот доминирующий настрой улавливаются так же чётко, как и у моего теперешнего покровителя.
Эта бравая амазонка всё-таки спрыгивает на пол. Данте поворачивается к ней лицом, а она вдруг чеканит ему в лоб ошеломительную фразу:
— Странно, да, что твою помолвку отмечают без тебя?
Стоп. Что отмечают? Помолвку… Я ведь не давала согласие на замужество с криминальным палачом.
«Наивная», — пшикает внутренний голос.
— У меня появились очень срочные дела, — как-то зло буркает мужчина. — Что значит — отмечают? Ещё неделю назад же отметили.
— Я не знаю, — пожимает плечами девчонка. — Папа сказал, что мы будем ещё неделю гулять, всё никак не нарадуется. Все в саду отдыхают. Чай пьют, ждут тебя к ужину.
Данте хмурит брови, а девушка вдруг оборачивается.
— О-о-о, а это кто? — удивленно тянет, хлопая длинными ресницами.
Наконец на меня обратили внимание. В тот самый момент, когда я начала передвигаться мелкими шажками обратно к двери, надеясь удрать. «Супер наивная», — продолжает поддевать меня внутренний голос.
— Отец дома? — Данте игнорирует вопрос девушки, подавляет её речь своим твёрдым басом.
— Угу, — малышка кивает, но не сводит с меня любопытного взгляда. Склонив голову на бок, она рассматривает меня с явным интересом. Я что, стеклянная?
— А мать?
— Да.
— А Аннета?
— Дома. Все дома. Даже господин Вильмонт. И они ждут тебя.
Столько имён. Кто все эти люди? Скорей всего, родственники хозяев поместья?
