– У нас нет противогазов? – посмотрел Максим на майора Спицына. – Или кислородных масок? Не взяли?
– Один запасной лётный комбез, – ответил вместо Спицына его напарник капитан Барышников. – И один «ратник».
– В таком случае придётся привыкать к экономному дыханию и к запахам местной природы. Я выйду осмотреться, а дверь будем всё время держать закрытой.
– Кабина не слишком герметична, – проворчал Спицын. – Всё равно наружный воздух просочится и сюда.
– Потерпим.
– Я с тобой, – сказал Редошкин.
– Хорошо, – согласился Максим, собираясь отказать Веронике, посмотревшей на него с мольбой, но она промолчала.
– Возьмите наши шлемы, – предложил пилот.
– Пока попробуем обойтись без них. – Максим кинул взгляд на помощников Савельева. – Парни, займите оборону. Мир, на тебе порядок в салоне.
– Есть, – кивнул лейтенант.
– Нам надо отремонтировать хвостовой винт, – напомнил пилот.
– Сделаем рекогносцировку и займёмся ремонтом.
– Возьмите «шмель», – посоветовал Мерадзе, уже познавший, насколько опасна атака насекомых; он имел в виду огнемёт.
Максим обернулся к Спицыну, и тот протянул ему футуристического вида «бластер»…
Максим передал его Редошкину.
– Держи, винтарь оставь.
– Не рискуйте без надобности, – сказал Савельев.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – ответил Максим больше для Вероники, нежели командиру ССН, чтобы девушка не сильно переживала за него. – Мы в темпе.
Дверца кабины скользнула в бок.
Задержав дыхание, оба выпрыгнули на бугор слева от вертолёта, готовые отразить нападение полосатых агрессоров. Дверца тут же встала на место.
Выдохнули, осторожно вдохнули «воздух будущего».
– Ничего, привыкнем, – сказал Редошкин.
Огляделись, подошли к краю площадки.
Над бескрайним морем чёрного леса царил вечер.
Располневшее в талии и покрасневшее солнце готовилось скрыться за горизонтом. Слева от него висел в небе светлый серпик, напоминавший Луну, но побольше. Справа надвигалась сплошная фиолетовая туча, предвещавшая не то дождь, не то снег.
Но было достаточно тепло, на уровне десяти-двенадцати градусов Цельсия, так что снега можно было не ждать, о чём Максим подумал с мимолётной радостью.
– Куда подевались шмели? – спросил Редошкин, вертя головой. – Их же была целая прорва.
– Вон они, – повёл подбородком Максим, разглядев струение чёрных точек у основания бурых зарослей под зданием.
– Какого дьявола они не нападают? Боятся?
– Ну это вряд ли, просто не видят в нас врага. Либо ещё не получили приказ от хозяина леса уничтожить пришельцев.
– Вот это ближе к истине.
Прошлись по бугристому покрытию крыши, представлявшему собой слежавшиеся пласты пыли и высохшей серо-коричневой грязи.
Кое-где сквозь эти пласты проступали очертания шестиугольных плит синего цвета, а также утонувшие в засохшей грязи решётки, не то выходы шахт, не то лифтовых колодцев.
Остановились у метровой высоты пирамиды в центре крыши, поблёскивающей тусклым золотом.
– Лестница? – предположил Редошкин.
– Не видно дверей. Возможно, смотровое окно.
– У нас остался один «фаустпатрон» и пара «теннисных мячей».
– Побережём.
Редошкин имел в виду инопланетное оружие, найденное попаданцами в лесу, но его и в самом деле стоило поберечь для более важных целей.
– Тогда давай рванём этот гроб «орехом», у меня осталась парочка.
Максим заколебался, сдерживая желание чихнуть. Но поход в здание требовал времени, и надо было пользоваться передышкой, дарованной путешественникам по мирам хозяевами Земли будущего.
– Успеем, надо побыстрее чиниться и убираться отсюда. Не думаю, что чёрный лес будет долго терпеть наше присутствие.
Вернувшись в кабину, они поделились со спутниками своими открытиями и ощущениями, и лётчики, а также помощники Сергея Макаровича приступили к устранению поломки хвостового винта.
Мерадзе развернул у дверцы кабины пулемёт на шкворневой установке, чтобы в случае нападения ответить огнём из «Корда», а Максим с Редошкиным провели аудит имущества, имевшегося на борту Ми-171.
По словам Савельева в вертолёт они загрузили десять контейнеров с оружием, боеприпасами и роботизированными модулями, в том числе беспилотник «Форпост» в разобранном виде и боевую систему класса «Терминатор», способную активно маневрировать (она стояла на гусеничной платформе), стрелять и даже сбивать воздушные цели. Ни беспилотник, ни робот пока ещё не принимали участия в недавних сражениях с защитниками чёрного леса и не потратили боезапас.
Ми-171 тоже был неплохо вооружён, имея на борту комплекс управляемых ракет «Штурм» и «Атака», два блока НУР и четыре пулемёта. Но после боя с крокодиловидными монстрами над лесом были израсходованы шесть «Штурмов» (осталось два) и более тридцати неуправляемых ракет (до боя их насчитывалось восемьдесят), а также много патронов к пулемётам «Корд» калибра 12,7 миллиметра. По оценкам оператора-стрелка вертолёта стрельба из пулемётов оказалась неэффективной, а вот «Штурмы» исправно уничтожили шесть целей, разметав их на мелкие кусочки.
Ещё в контейнерах лежали не использованные по назначению бойцами Савельева противотанковый гранатомёт «Крюк» и ПЗРК «Верба», а также лазерный комплекс «Пересвет» в мини-исполнении, и Максим, осмотревший запасы оружия, остался доволен.
– Не бог весть какой ресурс, но одну-две атаки летучих драконов мы отразим.
– Взяли, что смогли найти на ближайшей базе, – буркнул Савельев.
– Спасибо, Сергей Макарович, я и этого не ждал.
Открылась дверь кабины, впуская майора Спицына и клуб холодного «мусорного» воздуха.
– Повреждения серьёзные? – посмотрел на него полковник.
– Часа два придётся повозиться. – Спицын покопался в куче коробок и контейнеров, достал скотч и нож-пилу, выбрался наружу.
– Иди смени Жору, – сказал Максим Мирону Мерадзе, устроившемуся в хвосте салона на лавочке; как и любой спецназовец спать лейтенант мог в любом месте и при любом шуме.
– Я только прилёг, – недовольно отозвался Мирон. Но всё-таки встал, помахал руками, разминаясь, взял карабин и вылез из вертолёта.
– Макс, не хочешь пройтись по зданию? – тихонько проговорила Вероника, подсев к Максиму. – Интересно всё же, что это за сооружение, для чего построено и почему сохранилось, если остальные строения давно развалились.
– Что это тебе пришло в голову? – хмыкнул он.
– Ну, я всё-таки археолог. И вообще, когда ещё мы увидим следы исчезнувшей человеческой цивилизации? Вдруг узнаем, что произошло, почему на Земле остался только этот жуткий чёрный лес.
