– Что рассказывать?
– Я читала твои книги, пока ты спал. Мир искусства так изменчив. Я всегда считала, что лишь японцы умеют рисовать, а тиражи наших гравюр позволяли сделать искусство доступным для простого народа. Расскажи мне об импрессионистах! Я слышала, что они учились в Киото?
– Не совсем так. Однако влияние японского искусства на Писсаро, Моне, Ренуара, Гогена, Родена, Сезанна, Руссо, Ван-Гога, Тулуз Лотрека и прочих если и преувеличено, то не…
– Я обожаю тебя, мой учёный господин!
Короткий завтрак плавно перешёл в длинную и наукоёмкую лекцию по истории французского искусства конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Благо, что преподавателем именно этой дисциплины в нашем художественном училище была моя тётя по отцу. Светлана Константиновна гоняла меня как сидорову козу, чтобы никто и на миг не посмел подумать, будто бы я её любимчик. Но в результате я знал об истории искусств всё, что только можно, и даже чуточку больше!
И да, до сих пор я благодарен ей за науку. Госпожа Мияко-сан слушала меня, как бога…
– Ты самый лучший, я недостойна служить тебе, – примерно через полчаса сообщила девушка-лиса, кланяясь как заведённая, – твой ум не знает границ, твои знания глубже Японского моря, ты ведаешь всё на свете, но щедро делишься всем этим со своей смиренной кицунэ. Можно один вопрос?
– Легко, – размякнув от неприкрытой лести, разрешил я.
– Молоко кончилось, чая мне хватит ненадолго. Пойдём кого-нибудь убьём, и я съем сердце твоего врага?
– Предлагаю в качестве компромисса просто сходить в магазин.
– Вариант, – вздохнув, согласилась Мияко. – С удовольствием прогуляюсь!
– А можно и мне задать вопрос? – остановил её я. – Послушай, ты ведь вполне современная, ты разбираешься в технике, шаришь в интернете, знаешь тенденции моды. Почему ты периодически говоришь «самодвижущаяся повозка», «извозчик», «сёгун», «лавка ростовщика»? Ты ведь прекрасно знаешь, как что называется.
– Нас учили всегда подчёркивать ум мужчины, который находится рядом с тобой. А проще всего это сделать, притворившись немножечко глупенькой и ничего не знающей.
Я на минуточку задумался, комплимент это или…
– Не надо морщить лоб, это не идёт самураям. Давай просто сходим в магазин.
Ну что ж, это было разумно, если вспомнить, что через час-полтора должен зайти мой отец. Надо хоть на этот раз как следует подготовиться и показать себя во всей красе. Потом он уже сам убедит маму, что со мной всё в порядке, волноваться не надо, мешать или помогать тоже. Мы как-нибудь справимся сами.
– Вашим что-нибудь взять? – на автомате спросил я у одного высунувшегося беса.
Тот смутился, подумал, потом тихонько пропищал:
– Хлебушка бы…
Ох, ты ж, господи, у меня чуть сердце не сжалось от жалости. Ладно, куплю.
В магазине с лисой проблем не было. Красотка с ушками, не скрываясь, ходила по всей «Пятёрочке», всё рассматривала, разнюхивала, при случае, не стесняясь, облизывала или даже прикусывала каждый продукт, привлекавший её внимание. Должен признать, как и любое животное, она интересовалась исключительно натуральными продуктами. Колбасы и сосиски шли лесом!
В ту же сторону, пышной тайгой до Дальнего Востока, были отправлены практически все пельмени, готовые котлеты, любой фарш, всяческие полуфабрикаты и прочее. Годными признавались булочки из пшеницы, красное мясо, свежие овощи, белый рис, потрошёная морская рыба на льду, сухие водоросли, молоко, мёд, зелень. Алкоголь её не вдохновлял от слова «абсолютно», ни пиво, ни вино, ни крепкие напитки. Да, полбуханки белого я не забыл, хотя Мияко строго предупредила, что бесов баловать не стоит!
В общем и целом мы набрали два больших пакета. Если исходить из наших «честно заработанных» средств, то до майской зарплаты мы вполне себе живём, и это радовало. А вот когда мы направились домой, я с пакетами, лисичка вприпрыжку рядом, у самого подъезда дорогу нам неожиданно преградили две большущие чёрные кошки. Их круглые белые глаза были странно пусты.
– Привет, мурлыки, – вежливо поздоровался я, но кошки, угрожающе урча, взяли меня в клещи. От них исходила невнятная, но вполне себе реальная угроза. Да что с вами не так?
– Замри, глупый гайдзин, – едва слышно пропела кицунэ, – не шевелись и не произноси ни звука!
Я замер ровно в тот момент, когда странные твари изготовились к прыжку, подняв хвосты и напружинив лапки. Они реально были слепы! Пока я не двигался, им было не на кого нападать.
– Стой так, мой храбрый самурай. Ничего не делай, позволь нэко самим себя уничтожить. – Она вдруг резко сделала шаг в сторону, одновременно присев на корточки.
Две чёрные кошки не сговариваясь бросились на неё слева и справа, в высоком прыжке дружно стукнувшись лбами в воздухе! Удар был такой силы, что нападающие отлетели в стороны метра на три, распластавшись на асфальте, язык набок, хвост в сторону, пятки врозь и шерсть во все стороны…
– Это нэко, – заранее отвечая на мой немой (двусмысленно звучит?) вопрос, презрительно ответила Мияко, гордо вскинув ушки, – уходим, Альёша-сан. Сегодня мы победили, но они вернутся.
– Слушай, теперь есть вопросы уже у меня.
– Я всё расскажу. Как тебе врать, ты же мой господин, а я лишь твой подарок…
Мы вернулись домой, но, прежде чем успели снять верхнюю одежду, раздался звонок от отца. Он подъехал. Разговор о так называемых кошках-нэко откладывался как минимум на после обеда, но я подожду, я терпеливый, мне и напомнить нетрудно.
К моему удивлению, вместе с отцом в прихожую шагнул и Виталий Юрьевич, благообразный, лысеющий толстячок в вечно мятом костюме и толстых очках. Старый папин друг по университету, востоковед, специалист по языкам и культуре Японии, Китая и Монголии. Понятно…
– Алексей, не представишь нас?
– Мияко, – опередив меня, поклонилась кицунэ. Невзирая на мои протесты, она вышла встречать гостей в том же кимоно, из-под которого выглядывал пышный лисий хвост.
– Владимир Олегович, папа этого высокорослого оболтуса, – улыбнулся мой отец. Лиса улыбнулась в ответ. Кажется, это уже половина победы. Тут слово взял Виталий Юрьевич:
– Комичива, Мияко-сан!
Девушка едва не захлопала в ладоши при виде гостя, который знал её язык. Минут десять они взапой чесали на японском диалекте острова Хоккайдо. Отец отвёл меня за руку в сторону:
– Настоящая японка, как я понимаю? Где познакомились?
– На работе. Она приехала с делегацией хлебниковедов, – не так чтобы и соврал я. Почти правда – уже не совсем ложь. – Пока живёт у меня. И нет, мы не спим вместе.
– Ушки красивые.
– Мутация. Помнишь, там была большая авария на атомной станции в Фукусиме?
