– Ну, пуля… и что?
– Кирюху убили в закрытой комнате. Рядом Виталик Вострота стоял – так никого и не увидел даже! Его ты, надеюсь, помнишь – он тоже не из сказочников.
Кабан наморщил лоб, вспоминая.
– Ну, помню его.
– Так вот, Кирюха ел и вдруг дернулся! И кровянка сразу отовсюду хлынула. Три пули – но ни одного выстрела никто не услыхал! А народ-то весь рядом был!
– Гонишь… – неуверенно произнес «деповский».
– Виталика спроси – он по сию пору в себя не пришел! А потом, – усмехнулся атаман, – его ласково так стволом за ухом пощекотали. Сказали до ста считать и раньше того времени не оборачиваться. Заодно намекнули, что этот покойник не единственный. Могут и другие образоваться, если за ум не возьмемся.
– Да ну… хрень какая-то… – заместитель главаря банды нервно передернул плечами. – Нет таких невидимок!
– Есть, – спокойно возразил атаман. – Я с ними разговаривал – и тоже никого ни разу не видел. Они все время откуда-то, как из воздуха, появляются и туда же пропадают. Все время за спиной – и всегда со стволом наготове. Кирюха покойный их предупреждению не внял, так на нас вояки наехали! Еле ноги унесли! Почти десяток на месте лег.
Кабан озадаченно почесал затылок.
– Хочешь сказать, ты не сам все придумал? Мол, и торгаш этот, да и все прочее…
– От них. Мне их представитель пообещал, что Артемий с нами дружить станет – так оно и вышло. Менты пришли и вместо войны патронов подогнали. «ЮСЕКИ» с нами закусились – так сходи на завод и сам позырь, что с ними сделалось. (Не пиздит этот деятель. Я б на месте Фомы тоже поопасался бы на всякий, так сказать, случай.) Вы-то пока им дорогу вроде бы и не переходили, хотя я под это не подпишусь, пожалуй!
«Деповский» повертел в руках пулю. Подбросил.
– И кто это у нас такой страшный?
– Хищником кличут. Сразу скажу, я про него раньше не слышал. А вот за «Капюшона» ты ведь в курсе?
– Наркобарон этот? Жив еще?
– Думаю, и нас с тобой переживет. Так вот, он с человеком Хищника – вась-вась! Только что в десны не шибаются. Подгон вскорости от него придет, я его встретить должен. Можешь подойти и полюбопытствовать. Сам приходи или кого из своих пришли – встретим.
– Подумаю… – Кабан медленно поднялся. – И ты тоже подумай! Пока я Фому придержу, но смотри, если ты мне соврал!
* * *
Утро! Хоть я и не особенный любитель этого времени суток, ибо меня как-то не прет от вставания на работу, но сегодня оно удалось на славу. Солнце радостно разбрасывает свои лучи во все стороны, и многочисленные зайчики, отразившиеся от не менее многочисленных осколков стекла, пляшут на стенах. В комнате, где стоит мой сексодром, окна заложены наглухо, поэтому там ничего такого не видно. Что, кстати, ничуть меня не волнует, ибо там я преимущественно сплю, а для этого свет не требуется. Выбравшись в соседнее помещение, замечаю солнечный луч, пробившийся сквозь мутное оконное стекло.
В рюкзаке лежит Мишкин ноут, который транспортируется на завод, дабы подключиться к розетке. Там же находится и приснопамятный бесперебойник из двухэтажной квартиры. Я его давно оттуда выдрал и собираюсь использовать в своих целях. Вот заряжу все эти девайсы, мне-то в подвал электричество пока не провели.
По дороге, привычно шкерясь ото всех и каждого, замечаю некоторые изменения в окружающем пейзаже. Все же зрительная память у меня достаточно натренированная, и даже относительно незначительные изменения как-то незаметно сами фиксируются в голове. «Угловая квартира на шестом этаже. Открыты окна, на подоконнике мешки с песком. Огневая точка? Вполне возможно. Оттуда можно обстреливать сразу две улицы. А этаж не верхний почему? Да потому, что с крыши туда ничего не забросить! И внимания эти окна сразу не привлекают – они не на самом последнем этаже!»
Интересно все-таки работает мое подсознание, замечаю такие вещи, на которые совсем недавно и внимания бы не обратил. Правильно умный человек когда-то сказал – бытие определяет сознание! Не очень хочу, чтобы меня дальше били, вот и верчусь. Вспоминаю все то, что когда-либо прочитал или услышал. И некоторые мысли сами собой всплывают в голове. А вот вход в эту самую угловую квартиру. Его хоть как-то укрепили? Войдут в подъезд злодеи, поднимутся по лестнице – и здрасьте! Надо будет атаману на это намекнуть!
А вообще, наблюдение интересное. Гавриш готовится к будущей войне. Не думаю, что он это сам придумал, скорее всего, появился у него человек знающий. Надо взять на карандаш! Того и гляди обложат они такими точками и мое обиталище. И кто-то засечет место моего пребывания. Не факт, что это хорошо.
Выйдя на пост, приветствую взмахом руки бандитов. Они уважительно мне отвечают. Вот ведь тоже странный кульбит! Кто бы мне раньше сказал, что я стану поддерживать гопников вместо того, чтобы дружить, например, с полицией? Так ведь есть та самая полиция! И отношение у них ко мне неплохое, что немаловажно! Хотя там не только полиция, но все же…
А вот живу тут. И с бандитами дружбу вожу. Странная все-таки штука жизнь. Топает по улице такой вот огнестрелом обвешанный деятель. Морда небритая, выражение хари далеко не самое дружелюбное. С атаманом банды коньяк хлещет, дела с наркобарыгами ведет. Злодей? Несомненно! Еще и по людям стреляет! А внутри – обычный офисный хомяк. Да, отрастил себе толстую пуленепробиваемую шкуру и обзавелся острыми зубами и когтями. Но стал ли он от этого кем-то другим? Хороший вопрос! И ответа на него у меня пока нет.
А вот здание на заводе народ ухитрился оборудовать по всем правилам. В заложенных мешками с песком окнах, остались только узкие щели для стрельбы. Вокруг дома навалили всяческого хлама, оставив лишь неширокие извилистые проходы. Причем кучи хлама были уложены таким образом, чтобы за ними нельзя было спрятаться от обстрела с верхнего этажа. В стороне на какой-то башенке тоже оборудуют укрытие. На моих глазах двое бандитов, орудуя ломом и кувалдой, прошибают в стенах амбразуры. Разумно, эта вышка будет стоять на фланге атакующих.
Стоящий на страже бандит, узнав меня, отходит, освобождая дорогу. Оттаскивает в сторону конструкцию из железных прутьев, перевитую колючей проволокой, – по проходу не очень-то теперь побегаешь.
– Атаман тут?
– На втором этаже.
При входе в здание – еще один часовой и точно такая же конструкция из прутьев и проволоки. На этот раз ее не отодвигают – поднимают вверх на тросе. Крепость! Без пушек и не возьмешь.
Сразу сворачиваю в подвал.
Да… тут народ постарался! У стены нагромоздили столько всяческого каменного хлама, что и бригада проходчиков не враз этот завал раскидает.
– Мы и тоннель попробовали обрушить, Семен там тротил заложил.
Оборачиваюсь. На верхней площадке стоит Гавриш. Рядом с ним невысокий крепко сложенный мужик. Тот самый Семен?
– И как?
