Я почти не слушал Егора. Все мои мысли были в ином месте. Точнее, совсем рядом, но я не мог забыть испуганных глаз Киры. Я вновь ее напугал. И не мог поговорить с ней, потому что кивал, притворяясь, что слушал друга, пока он довольно красочно пересказывал мне новости моей же семьи.
– Ты слушаешь меня? – серьезный голос, донесшийся словно из другого мира, заставил меня вздрогнуть.
Перевел на него взгляд, припоминая последние слова.
– Да, дружище, дело совсем серьезное, – протянул он, но не так и не повторил того, о чем говорил.
Подскочил на ноги, поправляя блейзер.
– Пожалуй, мне пора, – и он был чертовки прав или увидел это на моем лице.
Егор. Кажется, его так звали. Я узнала этот голос. И удивилась тому, насколько мир порой бывает тесен. Или мне только так везло? Я прислушалась к их разговору. Голос Германа спокойный, низкий. Нет злости или гнева, но и не рад встрече с другом. А вот Егор напротив счастлив его видеть. Интересно, они всегда так общались, или только сейчас, когда Герман знает, что у них могут быть невольные слушатели.
Я вплотную прижалась ухом к двери, прислушиваясь к голосам. Вот Егор хвастался, рассказывая о том, как проник в дом. Предложил себя обнять. Я усмехнулась. Навряд ли Герман позволял себе подобное.
После Егор поразил меня. Напугал. Он понял, что в квартире недавно убирались. И, кажется, сам удивился не меньше, чем я. А напугал тем, что получив довольно обычный, но полностью меня скрывающий ответ от Германа, он, судя по вопросу, отправился к обувнице. А это значило одно – он увидит мою обувь, потертые ботинки, те самые, которые он ловко зашнуровал несколько дней назад. И даже если не узнает их, то у него могут возникнуть иные вопросы. Но Герман опять опередил его. Сам помог найти тапочки, так что вновь сохранил тайну.
Я невольно улыбнулась. Была так благодарна мужчине за понимание, что готова вновь сказать ему спасибо, чем бы вывела из состояния равновесия.
Сидела под дверью долго. Даже тогда, когда поняла, что мужчины ушли скорее всего в кабинет. Тишина, наполнившая коридор и мое временное пристанище душила, но я не сдвинулась с места. Поэтому точно знала, когда Егор покинул квартиру. Герман проводил его до дверей. Я слышала их голоса, чаще голос гостя. Герман же почти все время молчал.
Тихий стук заставил меня подпрыгнуть на месте. Я отползла в сторону и поднялась на ноги.
– Кира, – приглушенный голос Германа.
Я подскочила и быстро открыла замок. Встретилась с задумчивым взглядом мужчины. Он хмурился, смотря за мою спину, куда-то вдаль.
– Он ушел, – спокойно проговорил мужчина.
Но я все-таки выглянула в коридор. И, правда, тихо.
– Ваш друг? – поинтересовалась я.
Герман кивнул.
– Да, мой знакомый и коллега. Он не должен был приходить, – выдохнул мужчина.
Кажется, Герман был расстроен внезапным появлением Егора.
– Я случайно услышала ваш разговор, – прошептала, всматриваясь в мужское лицо.
Оно потемнело. Герман перевел на меня свой взгляд. Прямой, жесткий. Теперь настала моя очередь пугаться.
– И что вы слышали?
– Он сказал, ваш друг, что вы сбежали со дня рождения, – пролепетала я.
– Да, сбежал, – но вместо ожидаемой злости, я заметила, как лицо Германа прояснилось. – Впервые за многие годы поступил не как примерный сын, а бунтарь.
– И вам понравилось? – настороженно спросила я.
Он кивнул. Улыбнулся, предлагая выйти из комнаты. Я шагнула, прикрыла за собой дверь.
Герман сделал шаг вперед, ко мне. Я невольно ступила назад, прижалась к деревянному полотну. Зажата между дверью и мужским телом. Глубоко вдохнула, ощутив аромат. Нет, не его парфюм. А иной, слабый, тонкий. Аромат, который заставил подкоситься ноги. Почти осела, если бы не сильные руки, подхватившие меня.
– С вами все в порядке? – Герман испугался.
Он задрожал, прижимая мое тело к своему. Я уткнулась лицом в грудь, услышала быстрое биение сердца. Каждый удар, глухой, но сильный, бился о ребра. Мое сердце не отставало.
– Да, в порядке, – прошептала я.
Еще один вдох и я потеряла себя. Прильнула к нему, прижалась щекой.
– Голова закружилась, – соврала, понимая, что иначе не смогла бы объяснить порыв.
Он поверил. Я надеялась, что Герман поверил мне. Держал в руках, не отпускал. Оставаться так хотелось вечность, в тепле, одурманенная заботой и тонким ароматом. Я сдалась.
– Вам нужно больше есть, – заключил Герман, и я ощутила, как к моей спине прикоснулись его ладони. Горячие, обжигающие сквозь ткань, ладони.
– Тогда я могу приготовить нам обед? – насторожено поинтересовалась, наслаждаясь легкими касаниями.
– Да, Кира, – прошептал он.
Отступил первым, но из объятий не выпускал. Убедившись, что я не грохнусь в обморок, он все же убрал руки. Спрятал их за спиной, словно боялся, что не сможет меня отпустить. Я знала, видела по его глазам, как он боролся с этим желанием.
Тяжело задышала, понимая, что жаждала вернуть его ладони. Вернуть его бешено стучащее сердце.
Я побоялась посмотреть на мужчину, потому что знала, что он поймет мои мысли. Догадается о тайных желаниях. Поэтому просто прошмыгнула мимо него, унеслась на кухню. Шустро взялась за готовку, опасливо поглядывая в коридор. Герман не последовал за мной. Он вернулся в кабинет, где заперся на два часа.
Он не присоединился ко мне за обедом, хотя перекусил позже. То же самое произошло и за ужином. Я же ждала его, надеясь, что не испортила своим поведением и так хрупкие отношения. Но было ли то, что происходило между нами, отношениями. Соседство? Да. Знакомство? Почти. А его прикосновения? Задумчивые взгляды? Что это? В моей голове было так много вопросов, но я не могла ни с кем поделиться своими переживаниями. Боялась, что меня поймут неверно.
Поздно вечером, когда я так и не дождалась Германа на ужин, я все-таки перебралась в гостиную. Подхватила тетради и решила, раз было свободное время, то нужно провести его с толком.
Я даже не заметила, как в дверях появился Герман. Он вошел бесшумно, остановился перед журнальным столиком, за которым я сидела, поджав ноги под себя, и усердно выводила ровные строчки.
Вздрогнула, почувствовав на себе взгляд мужчины.
– Я помешал вам?
– Нет, – я покачала головой. – Вы же у себя дома. Как вы можете мне помешать? Это я мешаю, – попыталась подхватить тетради, намереваясь уйти.
– Останьтесь, – выпалил мужчина, заметив мои поспешные движения. – Я уйду.
– Нет, – смутилась от того, что вынуждала Германа целый день прятаться в кабинете.
Догадывалась, что он там скрывался не просто так. Пусть у него и были дела, рабочие вопросы, но я не была уверена, что можно было проводить столько часов безвылазно.
