Я качаю головой. Я не буду с ним разговаривать, тем более обсуждать свою сотрудницу. Кира только моя.
– А ты выглядишь лучше, – улыбается он. – Теперь не похож на призрака. Смотри-ка, даже румянец вернулся, – хохочет Егор. – Или это гнев?
Наигранно удивился. Я же отвернулся. Не хочу видеть его. Но как выгнать друга?
– Ты пришел поболтать или по делу? – спокойно интересуюсь я.
Поражен, что ко мне вернулось прежнее спокойствие. Голос ровный, не дрожит. Егор тоже замечает перемены во мне.
– Разве я не могу навестить друга? Особенно тогда, когда ему похоже нужна моя поддержка, – улыбнулся в ответ.
Появляется желание врезать ему. Раньше такого не было. Я точно схожу с ума.
– Я и один неплохо справлюсь, – ответил, надеясь, что друг заткнется и больше не будет рассуждать о моих отклонениях.
– Справляешься? – выдохнул он. – Герман, ты ни черта не справляешься! Слушай, я все понимаю и помню, что обещал тебе. Когда у тебя там семейная встреча? Думаешь, если заявишься туда в таком состоянии, они не упекут тебя в психушку? Тебе пора собраться, привести себя в порядок. Гер, твоя мамаша отправит тебя на принудительное лечение, если увидит таким, каким видел я. Ты уверен, что тебе нечего мне рассказать?
Я покачал головой. Егор прав, я изменился, и не в лучшую сторону.
Так значит его заботит моя встреча с семьей. Раз в год я прохожу это адское испытание, и каждый раз все ждут, что к ним придет совершенно другой человек. Полностью здоровый, уравновешенный, человечный. Вот таким они хотят меня видеть. Таким же, как они. Но, увы, я не меняюсь. Я не могу измениться по их просьбе.
– Как знаешь, друг, – прошептал он. – Но я предупредил. У нас есть время, чтобы тебя подготовить.
Он улыбнулся. Я постарался подражать ему. Выходит отвратительно. Не верит. Мне никогда не верили. Ни мать, ни отец. Теперь и он.
– Кира? – Надя была удивлена, увидев у себя на пороге непрошеного гостя.
Я же не знала, куда мне податься. Вернуться в квартиру, к старой бабушке, и запереться в комнате совершенно не хотелось. Мне нужно было поговорить. Поделиться хоть с кем-то тем, что произошло.
Не знаю, имела ли я право рассказывать, с учетом подписанного соглашения о неразглашении, но я больше не могла хранить в себе этот кошмар. Да, проведя почти час в общественном транспорте, катаясь поздно вечером по городу, я поняла, что то, что произошло между мной и Германом, можно было назвать кошмаром.
– Я могу войти? – произнесла я, всматриваясь за спину подруги.
– Да, – прошептала она, втягивая за собой в свою комнату.
Из гостиной послышались голоса. Значит, родители подруги были дома.
– Что случилось? – поинтересовалась Надя, наблюдая, как я скидывала с себя куртку и рюкзак.
– Если я тебе расскажу, и кто-то об этом узнает, то меня, скорее всего, не просто уволят, но и оштрафуют, – выдохнула я, присаживаясь напротив подруги.
Та подскочила к двери. Закрыла ее, удостоверившись сначала, что никто не маячил в коридоре.
– Говори, – она села вплотную ко мне.
– Сегодня я потеряла кольцо, – ответила я, теребя пальцами колечко на своей шее.
– Оно на тебе, – удивленно взглянула подруга на цепочку. – Не помню, чтобы ты его так носила.
– Не носила. Но я чуть его не потеряла в квартире, где убираюсь.
– У Германа? – переспросила она, заставляя невольно сжаться.
– Да, у него, – прошептала я. – Вечером пришлось вернуться, чтобы поискать. Я бы успела уйти до его возвращения, но поиски затянулись.
Я пересказала подруге всю историю с поисками, как ползала по полу, ударилась головой о стол, когда внезапно появился хозяин квартиры. Она попыталась выяснить, рассмотрела ли я его в этот раз, но получила в ответ красноречивый взгляд. Я не хотела говорить о его внешности. Боялась вспоминать красивое, но искаженное гневом лицо.
– Значит, это он предложил носить так кольцо? – ахнула подруга, присматриваясь к тонкой цепочке.
Я кивнула.
– Не просто предложил, а сам это сделал. Попросил повернуться, снял цепочку, продел кольцо и вернул все на место. А потом провел пальцем по шее, распустил волосы. А я стояла и, зажмурившись, представляла то, как он дотрагивается до меня.
– Он дотронулся до тебя? – простонала Надя. – Как?
Кажется, она подумала о нечто ином.
– Не так, как тебе показалось. Просто провел пальцем по позвонкам.
– И трогал твои волосы, – тут же добавила. – Распустил их. Блин, подруга, да его тянет к тебе. И походу, тебя тоже, – хитро прищурившись, заключила она.
– Если бы, – перебила ее. – Ты просто не знаешь, что случилось после.
– Он тебя поцеловал? Обнял? Или что-то еще, погорячее?
Отрицательно покачала головой. Что же такого она себе придумала, что даже сама покраснела?
– Он потребовал, чтобы я ушла, – прошептала, перебивая подругу. – А сам выглядел так, словно готов вцепиться мне в горло. Весь мрачный, со злыми глазами. Он напугал меня.
– Напугал?
– Да. Я сбежала, потому что испугалась его голоса. Испугалась того, как он схватился за столешницу. У него руки побелели. Я думала, он вырвет ее с мясом.
– Подруга, а ты уверена, что правильно его поняла? – задумчиво протянула Надя.
Я с изумленно распахнутыми глазами смотрела на девушку. Она наматывала на пальчик локон волос.
– О чем ты?
– Может, ты понравилась ему на столько, что он сам себя испугался, – прошептала она.
– Я не понимаю.
– Как же с вами, девственницами, сложно, – рассмеялась она. – Понимаешь, по твоим рассказам, выглядит так, что прикоснувшись к тебе, он возможно захотел сделать что-то еще. Более интимное, понимаешь? Не только твои волосы трогать или шею. А, например, обнять тебя. Раздеть. Залезть к тебе под одежду, – улыбнулась она, замечая, как мои щеки начали пылать. – Говорю же, сложно с тобой. Ты хоть раз целовалась с парнями?
Я покачала головой.
– Вот про это и говорю. Возможно, он смутился, что может напугать тебя своим желанием. И злился скорее всего на себя, а не на тебя. А ты неверно истолковала. Подруга, присмотрись к нему. Может, он тот самый, – задорно подмигнула Надя.
– Только ты можешь превратить всё в роман, – нервно рассмеялась, понимая, что действительно могла все неверно истолковать.
Не уверена, что подруга была права, но все же мне не стоило так пугаться мужчину. У всего должно быть причина, даже у того, как он смотрел на меня.
– Не бойся, Кира, – хохотнула она, – я-то знаю, когда мужчины хотят женщину, а когда нет. Тебя этот загадочный Герман хочет. Помяни мое слово, когда в следующий раз он пожелает прикоснуться к твоим волосам.
