Понимая, что ей вряд ли удастся установить что-то большее, чем сам факт убийства, Наталия еще раз обошла разгромленную мастерскую, на полу которой валялись опрокинутые пластиковые банки и тубы с красками, разбитая керамическая ваза, по форме напоминавшая этрусскую, полуувядшие ромашки с клевером в луже затхлой желтоватой воды, смятые листы ватмана, и, решив оставить себе что-нибудь на память, подняла небольшую картонку с лубочной картинкой: бело-коричневые и пегие коровы пасутся на зеленом, гладком как шелк лугу. За такой пейзаж она не дала бы даже гривенника.
Вспомнив, что за холст, свернутый в жесткий рулон, она недавно отвалила две тысячи баксов, Наталия быстро покинула квартиру Алефиренко (или мастерскую, как угодно), выбежала на улицу и, отыскав ближайший таксофон, позвонила Логинову:
— Игорь, записывай адрес…
— Снова сюрприз? — отозвался он откуда-то издалека, словно из другого измерения. — Я угадал?
— Угадал. Так ты записываешь?
Глава 5
Желтый портфель
Она вернулась к машине. Город купался в теплых солнечных лучах; в палисадниках и клумбах звенели пчелы. Хрустальные же пчелы сейчас зазвенят в ее спальне, как раз напротив кровати. Человек умер, его убили, но жизнь-то продолжалась.
Наталия вспомнила про несчастную Сару и поспешила домой.
Услышав ее шаги в прихожей, Сара проснулась. Она сидела и смотрела куда-то в пространство. Лицо ее еще больше осунулось, нос распух, под глазами набрякли сиреневатые мешки. На нее было больно смотреть.
— Сара, дорогая, успокойся. Майю же вес равно не вернуть. Я попыталась что-то узнать об этой страшной катастрофе. Ты можешь мне, конечно, не поверить, но дело нечистое. В машине помимо бензина, находящегося в баке, было еще целых три канистры… Тебе это ни о чем не говорит?
Сара подняла на нее глаза и пожала плечами: по всей видимости, она сейчас туго соображала.
— Она хотела сгореть дотла, понимаешь? Или же кто-нибудь другой хотел этого. Крышки канистр были отвинчены. Все было рассчитано. Попытайся вспомнить, как Майя жила в последнее время. С кем встречалась, куда ездила и чем, в конце концов, занималась? И еще я хотела спросить, где и кем она работала после убийства Принцева?
— Слишком много вопросов, Наташа. Насколько мне известно, у нее были кое-какие сбережения и она особенно не напрягалась по части работы. Писала время от времени какие-то заказные статьи.
— Для кого? Кто ей платил? Под каким именем?
— Под своим, кажется. Это были, как правило, статьи-портреты, представляющие того или иного потенциального политического деятеля. Нейтральные, одним словом. В основном речь шла о государственных чиновниках из мэрии и губернаторского окружения. Ничего особенного, так, мелкие сошки, рвущиеся к власти. Кстати, ты слышала о том, что около пятидесяти человек поехали отдыхать в Коктебель и не вернулись…
— Да что ты? И что же с ними случилось? — Наталия поймала себя на том, с какой легкостью она научилась врать. Впору и самой поверить в то, что она впервые слышит про Коктебель и про все, что с ним связано.
— Не забывай, что я работаю в косметическом салоне. Там свои источники информации. Но что удивительно — у женщины пропал муж, уехал и не вернулся, а она по инерции или по каким-то другим причинам продолжает ходить на косметический массаж, в солярий, регулярно делает маникюр… Я ничего не понимаю.
— Неужели действительно пропало около пятидесяти человек? — продолжала Наталия играть свою роль. — Все одновременно или как?
— С зимы начали пропадать. Путевка сроком на месяц, представь, а стоимость чисто символическая. И жесткое условие: ехать должен только один человек — тот, чье имя указано в путевке. Кто бы отказался?
— А как же, интересно, решались вопросы с отпусками? Неужели они совпадали?
— Устраивались кто как мог: кто по больничному поехал, кто выцарапал второй отпуск, кто за свой счет… Кроме того, говорят, это были министерские путевки от Газпрома или чего-то в этом роде. И что якобы были звонки из Москвы… Но точно-то тебе никто ничего не скажет. Одно ясно — ни один дурак не откажется почти даром отдохнуть на море.
Наталия заметила, что Сара немного успокоилась. Однако спустя некоторое время она снова заговорила о Майе.
— Я не девочка и, конечно, понимаю, что плакать и убиваться бесполезно. Одно меня утешает — я не видела Майю, ее истерзанного тела. Ты извини меня за истерику, которую я устроила там, в машине…
— Да чего уж… — Наталия подумала о том, что будет с престарелыми родителями Сары и Майи, когда они узнают о смерти дочери. Но спрашивать, сообщили ли им уже об этом, она не стала.
— Ты так и не посмотрела насчет Майи? — тихо спросила Сара, понимая, что теперь уже это не имеет никакого значения.
И Наталия рассказала ей о цветущих берегах, кувшинках…
— Кувшинки? У меня создается такое впечатление, словно ты описываешь тот спортивный лагерь, в котором неделю тому назад отдыхала Майя. Я приезжала туда к ней, мы взяли напрокат лодку и уплыли довольно далеко от лагеря… И там были кувшинки. Майя хотела сорвать одну, но не смогла: стебель был очень плотный, упругий; мы даже чуть лодку не опрокинули…
Наталия посмотрела на часы и вспомнила, что обещала Логинову на ужин блинчики. Она сказала об этом Саре.
— Прекрасно. Давай-ка я этим и займусь, — предложила она. — Хотя бы так развеюсь. А потом уйду, не буду вам мешать. Если честно, то я его побаиваюсь.
— А когда же ты займешься похоронами?
— Завтра. — Сара зябко передернула плечами, как будто на нее вдруг повеяло холодом. — Мне необходимо выпить, у тебя осталась водка?
С ней было бесполезно разговаривать на серьезные темы. Она предпочитала зализывать раны по-своему. Наталия, проводив ее на кухню, показала, где находятся нужные продукты, и налила ей полстакана водки, затем направилась в спальню к оставленному там драгоценному холсту «Хрустальные пчелы». Разложив этот шедевр на кровати и полу, настолько он был большим, она пригласила в комнату Сару.
— Боже, сколько света и тепла! — воскликнула Сара, прижимая перепачканные в муке руки к бедрам, чтобы случайно не задеть холст. — Откуда у тебя это чудо?
— Купила сегодня за сумасшедшие деньги. Тебе, значит, нравится?
— Ох, блин сгорел… Конечно, нравится! — И она умчалась на кухню. Водка явно пошла ей на пользу.
Наталия едва успела свернуть рулон и спрятать его под кровать, как раздался телефонный звонок. Она в волнении взяла трубку, словно предчувствуя, кто бы это мог быть.
— Я слушаю.
— Мы с вами сегодня уже виделись, — услышала она знакомый голос и вздрогнула: пора было отрабатывать полученные от Передреева деньги. — Вы не смогли бы подъехать сейчас к ресторану «Европа», я буду ждать вас в своей машине.
